Однако перед обедом она выкроила четверть часа и забежала к Бруно.
— Господин Бернардини, у меня к вам дело.
— Рассказывайте, прекрасная Элоиза.
Элоиза в ответ скорчила такую гримасу, что он посмеялся, конечно, но слов своих обратно брать не стал.
— Моя кузина Доменика прислала мне список неких компонентов, которые были, гм, вымыты из желудка одной персоны. Эта персона, однако, сама употреблять означенное не предполагала, а собиралась предложить нашему монсеньору Марни. В силу неких обстоятельств бокалы перепутались, и отравитель пал жертвой собственных козней. И я хочу вас спросить — скажите, что вы думаете об этом списке и о влиянии его составляющих на человеческий организм?
— Давайте так: я внимательно прочитаю, возможно — посоветуюсь с кем-нибудь, и позвоню вам или напишу. Я правильно понимаю, что это имеет отношение к странному происшествию с монсеньором в пятницу?
— Да, правильно. При другом раскладе выпить это должен был как раз он. И меня интересует, как бы прореагировали компоненты списка и внутренности монсеньора.
Бруно рассмеялся.
— Хорошо, я попробую ответить на ваши вопросы.
— Спасибо. Жду от вас информации, — она улыбнулась ему, попутно отметив, какое сильное воздействие оказывает на обитателей дворца её улыбка, и отправилась в обеденную залу.
В обед за ее столом материализовалась Анна.
— Ох, привет. Ну, рассказывай.
— Что рассказывать? — Элоиза как начала утром улыбаться, так и продолжала.
— Во-первых, что такого хорошего случилось, что ты улыбаешься. Тебе идет необыкновенно, кстати.
— Да просто жизнь сама по себе хороша, — пожала плечами Элоиза.
— Это что-то новенькое, от тебя я раньше ничего такого не слышала. Ладно, а что случилось в пятницу? Я как-то выпала из жизни, сегодня даже на работу опоздала. Только куски слухов и успела поймать — будто вы с Марни куда-то ездили, на какой-то пафосный приём, а когда вернулись, то он сошел с ума и хотел выпрыгнуть из окна «сигмы» прямо на плитки внизу или в колючие кусты, а ты вроде как его привела в ум. А еще у тебя, я вижу, новый телефон.
— Правда то, что мы на самом деле ездили, узнали там нужную информацию, а я нечаянно уронила телефон и он разбился.
— А чего потом Марни бегал по всему дворцу и ругался?
— Его чуть не отравили. Но отравленное вино выпил тот человек, который хотел насолить монсеньору, — Элоиза решила, что та часть истории, о которой сплетничает вся светская общественность города, может быть рассказана без проблем.
— И что, выпил и помер? — глаза Анны сделались большие-большие.
— Нет, откачали. Вовремя отвезли в хорошую клинику. Скажи, а ты-то куда пропала?
— Да у меня свидание было, — отмахнулась Анна. — Как загуляли в пятницу, так сегодня утром едва-едва вспомнили про окружающий мир и про работу и вообще.
— О! — Элоиза оживилась. Кажется, можно отвлечься от подробностей её жизни. — И кто он? Откуда взялся?
— Из интернета, — сообщила Анна. — Здесь его никто не знает, и слава богу. Сложится — так и хорошо, а нет — так никто ничего и не скажет.
— Ага, — воскликнула Элоиза, — как сама — так чтобы никто ничего не знал, а как про меня — так все тебе расскажи!
— Так я тебя могу даже с ним познакомить, — усмехнулась Анна. — Я ж тебя тереблю не со зла, а твоего же блага ради! Вот видишь — сидишь тут, улыбаешься, значит, красивые платья и красивые мужчины явно пошли тебе на пользу! Ладно, потом еще поболтаем, я побежала. Вечером не теряй, я опять поеду к Манрико!
* 67 *
Вечером, впрочем, Элоизе оказалось вообще не до Анны — где-то в полшестого позвонил Марни и пригласил ужинать и работать в «сигму». Поэтому после работы она пулей вылетела из офиса, прибежала к себе и переоделась. Кто его знает, что там вообще! Её звали не сидеть в кустах и не прыгать по крышам, но она все равно надела джинсы и водолазку, в которых, если что, можно и на диване полежать, и на ковре посидеть, и туфли-балетки. Чтобы, в случае чего, сбросить их и забраться в кресло с ногами. Дурная детская привычка, да, ну и ладно. Вроде бы эту компанию не шокирует.
Хотя нужно было подняться всего лишь на один этаж, Элоиза зачем-то пошла к лифту. Нажала кнопку, стояла, в голове крутились строчки про тайную любовь, которая бодрит и будоражит кровь — после состязания с Барберини в голову нет-нет да возвращалось что-то оттуда, что-то такое, что было, как она думала, много лет как глубоко похоронено или прочно забыто. И поэтому она совсем не услышала шагов, да и ковер их отлично скрадывал. И только вздрогнула, когда сзади ее легко обняли.