Вдруг в эту тихую симфонию врывается диссонанс – грубый солдатский окрик: «На место!». Мы видим между деревьями три движущиеся фигуры в милицейской форме. Патруль! Что он здесь делает? Как что? Наводит порядок: загоняет скелетов обратно в могилы. Вот один из скелетов подворачивается под руку и, получив удар дубинкой, рассыпается. Похоже на игру в городки. Только игра здесь ведётся в упор.
Музыкант вскакивает.
– Пошли отсюда! – говорит он. – Мне не нравятся эти слишком живые и энергичные.
– Поздно, – говорю я, – они нас заметили.
Они подошли к нам и хором крикнули: «На место!»
– Вы что, заработались?! – возмутился Музыкант. – Не видите, что мы живые?
– Да и с мёртвыми вы бы полегче, – поддержал я. – Чем вам не угодили эти безобидные мощи? В конце концов, они гуляют на СВОЕЙ территории.
Я начал вставать, но, оглушённый ударом в голову, упал и потерял сознание. Очнулся – лежу ничком в колее. Приподнявшись на локтях, вижу перед своим носом ботинки Музыканта. Тяну его за ногу. Он стонет. С трудом мы садимся. Наши головы разбиты. Где Ангел? Тут же. Блюстители порядка сложили нас вдоль колеи, как в длинной братской могиле. Хорошо, хоть землёй не засыпали. «Ангел, как ты? Очнись!» Мы вытаскиваем её из ямы, трясём, осматриваем. Голова цела, тело вроде тоже. Ни переломов, ни крови. Но она не дышит. Я ищу её пульс и не нахожу. Вдруг кто-то трогает меня за плечо. Оглядываюсь: скелет! Два скелета. Они оттесняют меня и Музыканта от Ангела и закрывают ей глаза. Занавес!
– Она умерла и теперь принадлежит им, – говорю я другу.
– Но отчего она умерла? – спрашиваю я скелетов.
Один из них показывает на её левую грудь. Сердце. Конечно, сердце! Ангел не выносила грубости. А тут такая сцена! Видя, как упали мы, упала и она. Били нас, а убили её. Как бы рикошетом.
Скелеты берут её под руки, поднимают и уводят прочь. Ангел шагает, но это уже не её походка. Это медленная, подчинённая неведомому космическому ритму походка скелетов. Странная тройка долго виднеется между редкими деревьями. За деревьями – краснота заката. А выше – тёмно-синее бездонное небо.
Мадонна и свиньи
Ипполит Чайников был фермером мелкой руки и выращивал свиней. Раз в год он отвозил партию своих питомцев в районный центр, на ближайший мясокомбинат. За свиней платили мало – фигурально выражаясь, медными пятаками, – и Ипполит Фёдорович, выходя из конторы мясокомбината, грустно вздыхал: «Вот, опять обменял живые пятаки на медные!»
Он получал пенсию, выращивал на огороде овощ – и этого, в общем-то, хватило бы ему на пропитание. Но он по-своему привязался к свиньям, а главное, боялся остаться без дела, потому что в голову начинали лезть всякие мысли.
Так год за годом, пятак к пятаку, скопил Ипполит Фёдорович небольшую сумму и собрался в Москву. «Надо ехать, – думал он, – тянуть дальше некуда, мне скоро 70». Помереть, ни разу не увидев столицы своей родины, по его мнению, означало преступление. Ипполит Фёдорович был законопослушным гражданином и потому поехал.
Под вечер прибыл на Курский вокзал. И там остался переночевать: гостиница была ему не по карману. Когда он дремал, сидя в зале ожидания, к нему подошёл милиционер и учтиво попросил документы. Ипполит Фёдорович показал блюстителю порядка паспорт и пенсионное удостоверение.
– Зачем приехали в Москву? – спросил человек в форме.
– Повидаться, – сказал фермер.
– С кем?
– Так с ней же, со столицей то есть. Ведь ни разу не был… Вот завтра Кремлю поклонюсь – и обратно, в родное село.
– Понятно, – сказал милиционер и удалился.
Утром, съев кусок хлеба и огурец со своего огорода, Чайников сел в метро и доехал до центра. Гулял он по проспекту и дивился обилию людей и машин. «Это ж сколько свиней надо вырастить и продать, чтоб купить такую!» – думал он, глядя на иномарку. Поразила его также длинная очередь, хвост которой торчал из какого-то здания. «И за чем бы надо стоять людям? – гадал Ипполит Фёдорович. – Продукты сейчас в магазинах есть, одежда вроде тоже… Советское время кончилось, когда, бывало, зайдёшь в сельмаг, а там на полках одна морская капуста, словно мы опустились на дно и стали подданными царя морского».
– Красавица, – обратился Чайников к крайней девушке, – скажи, пожалуйста, какой такой в Москве дефицит? За чем очередь?
– За билетами на Мадонну.
– Как на Мадонну?! На ту самую? – обомлел старик.
– На неё, – ответила девушка.
«Вот повезло-то! – подумал Ипполит Фёдорович, вставая в хвост. – Выходит, сподобилась матушка, посетила русский народ. Да и то сказать, давно пора. Заждались… И как хорошо, что я в такое время здесь оказался! Небось, она только в столицах является. Попробуй явись в каждой деревне – никаких сил не хватит! Ничего. Буду делегатом от села и всем всё расскажу».