Самый эффектный номер программы — «Justify My Love». Мадонна и ее танцоры в цилиндрах, кринолинах и пиджаках серого, белого и черного цветов грациозно ступают по сцене — шеренга их царственных фигур напоминает величественную крепостную стену эпохи короля Эдуарда. Когда песня заканчивается, танцоры по одному уходят за кулисы, и Мадонна остается одна. Она поворачивается спиной к зрителям, словно оставляя мирскую суету, и молча неспешно удаляется.
По зрелищное™ и силе воздействия эту постановку можно сравнить только с костюмированным номером «Vogue», представленным Мадонной на церемонии награждения MTV. Хочется отдать должное ее режиссерскому таланту. «Ее постановки удивительны, — говорит Питер Морс. — В этой сцене есть что-то сюрреалистическое. Она создала яркий и живой образ». Танцор Карлтон Уилборн считал этот номер лучшим в шоу. «В целом эта сцена вроде бы статична, но тем не менее очень впечатляет. На нас были настоящие, винтаж-ные костюмы, взятые напрокат на киностудии. Думается, все это имеет отношение к детским переживаниям Мадонны — их с Кристофером воспитывали как-то по-особенному».
Постановка «Justify My Love» была предметом гордости арт-директора турне, брата Мадонны Кристофера Чикконе. Они с Мадонной сотрудничали и ранее. Кристофер выступал у нее на подтанцовках еще в Нью-Йорке, а в период подготовки «Blonde Ambition» помогал разрабатывать концепцию программы. Мадонне нравилось работать с Кристофером, она доверяла художественному видению брата, так что выдвижение его в качестве арт-директора «Girlie Show» было естественным шагом. «Я считаю, что это шоу было кульминационным моментом и в моей, и в ее карьере. Мы оба были в расцвете творческих сил, так что все получилось совершенно прекрасно», — говорит Кристофер. Морс, однако, утверждает, что работать с ним было не так-то просто. «У него были хорошие идеи, правда не всегда реалистичные с технической точки зрения. Например, ему хотелось сделать фоном красные занавески, но если включить освещение, красный кажется черным или зеленым. Что хорошо на бумаге, не обязательно хорошо на сцене. Тем не менее мы проработали его предложение».
Шоу показало, насколько Мадонна продвинулась в плане хореографии. Стилистически «Girlie Show» напоминал постановки Марты Грэхем. «У Грэхем технически сложные движения, их трудно выполнять тем, у кого высокий рост, невысоким балеринам вроде Мадонны значительно проще, — говорит хореограф из Англии Джейн Тернер. — Мадонна сейчас в прекрасной форме. Она хорошо владеет телом и развила безупречную технику. Танцевать медленно очень тяжело, большое напряжение для мышц, нужна сила. Мадонна напомнила мне Тину Тернер: у той тоже исходная позиция стоя на полусогнутых. И она не стыдится своей мускулатуры».
Заканчивается «Girlie Show» песней «Everybody», которую Мадонна исполняет, переодевшись в футболку и шорты. Когда свет гаснет в последний раз, она появляется на сцене в маске Пьеро, напевая «Everybody is a star»*. Когда некуда идти, нужно возвращаться туда, откуда пришел. «Girlie Show» — дань гомосексуальной культуре, оно посвящено тем, кто заражен СПИДом, и тем, кто умеет наслаждаться жизнью. Шоу имело большой успех, Мадонне удалось вернуть значительную часть поклонников, но, несмотря на это, спад в ее карьере, начавшийся после выхода книги «Секс», продолжался и в 1994 году — во многом по причине скандального телевизионного интервью.
31 марта Мадонна появилась в программе «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом». Ее представили как женщину, которая «спала с самыми известными деятелями шоу-бизнеса». Она явилась на передачу, одетая в черное бархатное платье и «мартинсы». Мадонна выглядела истощенной и нервной, все ее позы и жесты показывали, что она заняла оборонительную позицию. Леттерман задавал Мадонне провокационные вопросы, отчего та быстро завелась и назвала его «sick fuck»*. Ведущий был шокирован. Мадонна заметила это и на протяжении беседы вставляла слово «fuck» буквально в каждую фразу. Тогда он сказал: «Это американское телевидение. Здесь нельзя выражаться подобным образом». Мадонна закурила сигару, и между ней и ведущим завязалась неприятная словесная перепалка. Хотя она пыталась шутить и улыбалась, на лице проступала злость. «Раньше ты был крутым. Деньги превратили тебя в тряпку». Когда Леттерман попытался заговорить ее, она разошлась еще больше. «Разве мы не можем нарушить правила? К. черту камеру, к черту сценарий. Все это отстой». Затем стали поступать вопросы от зрителей, и ведущий спросил, есть ли у нее бойфренд. «Почему ты не спрашиваешь, есть ли у меня герлфренд?» — парировала Мадонна.
Леттерман старался побыстрее завершить интервью, но Мадонна не собиралась уходить. «Дай мне высказаться, Дэвид. Не надо выставлять меня дурой», — сказала она резким тоном. Скандал был обеспечен. Мадонна тринадцать раз употребила слово «fuck», разнообразно обозвала Дэвида, а также зрители услышали ее мнение о том, каково писать в душе. На следующий день газеты пестрили сообщениями о Мадонне. Говорили, что она выжила из ума и «делает карьеру, прибегая к недостойным средствам». Популярность ее снова упала до критической черты. Многие осуждали Мадонну за «интервью с тринадцатью матерными выражениями», забывая, что Леттерман в известной мере спровоцировал ее, задавая скользкие вопросы о сексуальной жизни. Ее просто понесло. В тот вечер, когда она стала национальной антигероиней, Мадонна вела себя как раненый зверь, напомнив своими едкими высказываниями панк-рокера Стива Джонса, который в 70-х годах в английской прайм-тайм-передаче обозвал ведущего «мерзким мудаком». «Я рад, что ты смогла прийти и облить всех нас грязью», — сказал ей Леттерман. Мадонна понимала, что выставляет себя не в лучшем свете, но чувствовала себя уязвленной и сорвалась. Спустя несколько лет она пояснила: «Это был такой период, когда я испытывала ужасную злость. Злость на свое воспитание, на наше сексистское общество. Злость на то, что во мне видели лишь сексуальную женщину и отказывались видеть талант. Меня бесило просто все».
Когда шумиха улеглась, Мадонна постаралась реабилитироваться. Она выступила в шоу Джея Лено, где вела себя довольно сдержанно, и на церемонии награждения MTV публично помирилась с Леттерманом. Но все же единственно верным способом вернуть расположение людских сердец для нее оставалась музыка.
Мадонна вновь обосновалась в студии, продолжая разрабатывать музыкальное направление, заданное альбомом «Erotica». Время, когда она задумала записать «Bedtime Stories», было периодом восхождения R'n'B. Джанет Джексон стала более продаваемой, чем ее братец, Тони Брэкстон сделалась мировой знаменитостью, а сингл «Whatta Man», совместное произведение коллективов «Salt 'N' Рера» и «En Vogue», оказался одним из главных событий года. Палитру дополняли Мэри Джей Блайдж и хип-хоповая группа «TLC». Музыка всех этих исполнителей использовалась Мадонной в качестве ориентира. Хаус-ритмы Шепа Петтибона ушли в прошлое. «Мне хотелось добиться R'n'B-звучания… У меня есть своя характерная манера исполнения, и идея заключалась в том, чтобы наложить мой вокал на хип-хоповую музыку так, чтобы в итоге получился, так сказать, фирменный диск от „Madonna record"», — говорила она.
Вначале она провела ряд встреч с продюсерами хип-хопа, одним из которых был Кеннет «Бэйбифэйс» Эдмондс, сотрудничавший с такими исполнителями, как Уитни Хьюстон, Тони Брэкстон и «TLC». Мадонне хотелось, чтобы новый альбом был более романтическим и «понятным», чем «опередивший время» «Erotica». Их совместным с Бэйбифэйсом детищем была трогательная любовная баллада «Take A Bow», занявшая первое место в американских чартах. По сравнению с остальными треками альбома эта композиция кажется немного приторной, но сингл с успехом продавался по всему миру. Менеджер Бэйбифэйса Рамон Херц вспоминает, как Мадонна исполняла ее на фестивале в Сан-Марино. «Пока мы не приехали туда, я даже не представлял, насколько популярна Мадонна. Мы ехали колонной: я, Мадонна и Кении (Бэйбифэйс) впереди, на „мерседесе". Городок маленький, и в нем творилось настоящее столпотворение. Улицы были переполнены людьми, и со всех сторон раздавались крики: „Мадонна! Мадонна!" Так приветствуют только Папу Римского. Мы едва сумели проехать. Кении сказал: „Они еще не знают, кто я такой", — и все засмеялись».