Как-то раз утром разъяренный, взбешенный Бенитес вломился в квартиру Ньюмена и обнаружил там женщину, которую он безуспешно искал весь вечер и всю ночь. Было совершенно ясно, что его подружка и Стив Ньюмен только что занимались любовью. Бенитес с холодной яростью повернулся к Мадонне, выволок ее в соседнюю комнату, и через мгновение там разразилась настоящая гроза. Ньюмен вспоминает: «Она кричала: «Если бы не я, ты сейчас был бы полным ничтожеством. Это я сделала тебя, Джон! Ты был никем, пока я не пришла и не изменила твою траханую жизнь!» И он орал ей в ответ то же самое. Они никак не могли решить, кто из кого сделал звезду.
Я знал, что Мадонна по-прежнему влюблена в него, но я любил ее. Она была невероятно сексуальной партнершей, очень страстной, всегда готовой к экспериментам. Но в ней было и другое. Она была удивительно соблазнительной сама по себе. Удивительное чувство — быть рядом со столь агрессивной женщиной, женщиной, которая знает, как добиться успеха в жизни. Она завораживала меня своими разговорами. Мне нравилось даже просто наблюдать за ней».
Когда Бенитес наконец ушел, Мадонна заметила, что Стив Ньюмен стоит у окна и смотрит на город, вероятно, раздумывая о судьбе их отношений. Она подошла к нему и коснулась его плеча. Когда он обернулся, она упала в его объятия и разрыдалась. «Она крепко обняла меня, — вспоминает Стив, — и время словно остановилось. Я любил ее. Я просил ее не губить меня. Я сказал: «Послушай, не делай со мной того же, что с Бенитесом». И она ответила: «Нет, Стив, ты же совершенно другой!»
Она плакала и просила прощения. «Я люблю тебя, — сквозь слезы сказала она, — и только тебя одного».
Я взглянул в ее прекрасные глаза и увидел в них настоящую любовь. Мадонна выглядела такой потерянной и убитой. Я чувствовал, что должен позаботиться о ней. Что я мог сделать? Просто ждать и смотреть, как сложатся наши отношения. Больше мне ничего не оставалось».
В личной жизни Мадонны было полно проблем. Она добилась успеха и чувствовала, что ей не удастся найти партнера в своем кругу, потому что все эти мужчины стремились к собственному успеху. Хотя Джон Бенитес мог жить спокойно благодаря успеху его песни «Holiday», Мадонна была уверена, что в финансовом отношении ему ее не догнать. Она была практичной женщиной и не хотела связываться с мужчиной, который бы зарабатывал меньше, чем она. «Я хотела, чтобы обо мне заботились, — говорила она. — Я не хотела заботиться о мужчине сама».
Хотя какое-то время Мадонне казалось, что она любит Стива Ньюмена, через несколько месяцев она и думать о нем забыла. Как-то вечером Мадонна со Стивом сидели, потягивая мартини в одном из баров Нью-Йорка. Стив заговорил о том, что Мадонна невнимательна к нему и, вероятно, изменяет. Много лет спустя он вспоминал их разговор.
«Я люблю тебя по-настоящему, Мадонна, — сказал он. — Богом клянусь, ты — моя женщина».
«Я знаю, — спокойно ответила Мадонна. — Это совершенно ясно».
«Так почему ты не бросишь Бенитеса? Давай жить вместе», — предложил Ньюмен.
Мадонна задумалась на мгновение, гоняя ломтик лимона в бокале, а потом очень серьезно посмотрела на своего приятеля. «Стив, давай посмотрим фактам в лицо, — сказала она. — Ты обычный журналист, денег у тебя немного. Правильно? Но я-то — Мадонна. Сколько я зарабатываю? Четверть миллиона в год? А в следующем году я заработаю в десять раз больше. А ты? Ты по-прежнему останешься обычным журналистом без денег, разве не так?»
Не обращая внимания на его чувства, Мадонна продолжала: «Твой журнал через год-другой закроется. Боюсь, ты останешься без работы. Наши отношения закончены, Стив. Мне очень жаль, но это действительно так».
«И для тебя важно только это? — поразился Ньюмен. — Только успех и деньги?»
«Только это, — кивнула Мадонна. — Ты сам все понимаешь».
Любой, кто хорошо знал Мадонну, понимал, что она — не та женщина, которую можно было бы назвать хорошим человеком. В августе ей исполнилось двадцать шесть. Она прекрасно осознавала свои возможности и потенциальные доходы. Она сама называла себя дрянью. В интервью, которое Мадонна дала автору этой книги в июне 1984 года, она говорила: «Да, я понимаю, я жестокая. И я не оправдываю себя тем, что я — женщина, как это делают другие. Они говорят: «О, пожалейте меня, я слабая женщина, мне приходится бороться за свое существование». Это правда. Но это не означает, что можно быть дрянью».