С 1945-го, несмотря на рост аудитории, оркестры начали полагаться на государственные субсидии и щедрость корпораций. «Теперь все они чаще, чем прежде, играют перед полными залами, все зарабатывают на трансляциях, телевидении, записях и фильмах — и все каждый год теряют все больше и больше денег» — жалуется музыкальный издатель. Угроза закрытия нависает над всеми оркестрами, кроме самых сильных. «Филармониа» дважды едва-едва его избежала. «Би-Би-Си» распустила за последние десять лет три оркестра. Восточная Германия с приходом капитализма лишилась по крайней мере половины из 88 своих ансамблей. В самых богатых странах мира существующие многие годы городские оркестры постоянно колеблются на грани банкротства.
В 1986-м был ликвидирован протянувший полстолетия Оклендский симфонический, накопивший долгов на 965 000 долларов. Музыканты Ново-Орлеанского симфонического, чтобы спасти свой оркестр, полтора месяца проработали, не получая оплаты. Живущий посреди компьютерного рая 75-летний Симфонический оркестр Сан-Диего отменил вторую половину сезона с дефицитом в 1,9 миллиона долларов, прогнав музыкантов, не согласившихся на сокращение заработной платы. Музыкальный директор этого оркестра, англичанин Дэвид Атертон, получал между тем 347 000 долларов в год. Детройтский симфонический, приняв от КАМИ музыкального директора, попытался, из-за нехватки денег, урезать заработную плату своих музыкантов на 11 процентов. В Балтиморе оркестры бастовали из-за сокращения оплаты, а их музыкальный директор Дэвид Цинман зарабатывал 193 500 долларов. «Пока дирижеры получают огромные деньги, оркестры со смертной тоской взирают на кассу и побираются где придется» — отметил один из наблюдателей.
Конечно, плохих администраторов, неповоротливых рекламистов и состоящие из дилетантов правления винить в кризисе следует в той же мере, в какой и бесценных маэстро, однако пропасть, отделяющая дирижера от дирижируемыми определенно стала широкой как никогда. Рядовые оркестранты Лондона трудятся днями и ночами за 30 000 фунтов в год. По оценкам музыкантов Валлийского национального оркестра, в 1975-м уровень их жизни был ниже общенационального среднего на девять процентов, а в 1990-м — на шестнадцать. Заработки дирижеров возросли за это время в восемь раз. Оклендские музыканты, зарабатывали, пока не лишились работы, 13 000 долларов за полгода — их дирижеры за один вечер получали больше.
Никиш и Штраус во время репетиционных перерывов играли со своими оркестрантами в карты. Они были людьми одного класса и интересы у них были общие. Ни один из легендарных дирижеров на искусстве своем не разбогател. Состояние, оставленное Малером (включая и предположительный доход от исполнения его симфоний), было оценено, что требовалось для официального утверждения завещания, в 169 781 австрийскую крону, — примерно 34 369 доллара, меньше 10 000 фунтов. Тосканини никогда не владел более чем одним домом. Барбиролли сократил себе жизнь тем, что слишком много работал на седьмом десятке лет, стараясь восстановить потерянные им скромные сбережения. И оставил после себя всего 36 307 фунтов.
Дирижер посткараяновской эпохи это человек, слепленный из совершенно иного теста. У него два-три дома, он водит красный «роллс-ройс» или «ламборджини», собирает работы Генри Мура и хватается за любую возможность увильнуть от уплаты налогов. Леонард Бернстайн купил однажды стадо скота в двадцать тысяч голов, — при администрации Рейгана такая трата помогала сильно скостить налоги, — и остался в накладе, когда цены на мясо упали. Способен кто-нибудь представить себе Фуртвенглера или Клемперера подавшимися ради денег в ковбои? Одна из регулярных задач Роналда Уилфорда состояла в том, чтобы напоминать работавшему в Вашингтоне Мстиславу Ростроповичу о необходимости ускользать на уик-энды в Канаду, дабы избежать налоогобложения в США. Ростропович был музыкальным директором Национального симфонического оркестра, любимцем рейгановского Белого дома. В 1986-м он заработал 687 392 доллара, но с дядей Сэмом добычей делиться не стал; дефицит оркестра тем временем достиг четырех миллионов долларов. «Стоит ли он того?» — вопрошал журнал «Вашингтонец».
С ростом статуса дирижеров изменилось и общество, в котором они вращаются. Друзьями Малера были художники и ученые, Тосканини — главным образом музыканты, Фуртвенглер водился с философами. Современный дирижер обхаживает людей, с которыми знакомится в Давосе и Сен-Тропезе. Зарабатывая не меньше директора «IBM», он обретает общие интересы с продавцами картин, биржевиками и корпоративными юристами. Среди друзей, собравшихся на празднование шестидесятилетия Ростроповича в вашингтонскую резиденцию посла Франции, присутствовали председатель правления Всемирного банка Роберт Мак-Намара, издатель деловой литературы Малколм Форбс и промышленник Арманд Хаммер.