— Но мы можем потребовать, чтобы каждый Дом принимал участие в защите города, — сказала Ивоннель. — Мы должны закрыть Мензоберранзан, и быстро. Как физически, так и магически. Никаких межуровневых дверей, никаких прорицаний. Физических способов попасть сюда мало, и потому мы сможем их защитить. Но сейчас мы имеем дело с демоническими лордами, а потому должны защитить себя от любых магических попыток проникновения в город прежде, чем они даже попробуют сделать это.
— Это внушительная задача.
— Да, и она потребует усердия и внимания всех жриц и магов.
— И мы назовем Тсэбрека Ксорларрина Архимагом Мензоберранзана, — подвела итог Квентл, кивая.
— Тсэбрека, который сейчас имеет тесные связи с Домом До’Урден, — согласилась Ивоннель. — Его сестра, брат и кузены. Ты нашла как связаться с Матроной Матерью Зирит?
— Не сомневаюсь, что она с Бреган Д’Эрт. Приятель Джарлаксла, Брелин Дженквей, передал сообщение, что Великая Жрица Кирий Ксорларрин может быть заинтересована возвращением в город, если для неё найдется надлежащее положение в Доме.
— Верховная Жрица Дома До’Урден, разумеется — или матрона мать.
— Я предпочитаю её младшую сестру Сарибель, — сказала Квентл. — Тиаго держит её на коротком поводке, и потому её проще контролировать. Мне никогда не нравилась Кирий. Она упряма и убеждена, что её сердце чувствует желания Паучьей Королевы.
Ивоннель улыбнулась и кивнула.
— Мы благословлены, — бросила девушка. — Иллитид передал нам обоим способность следовать путями и видеть воспоминания Вечной. Мне досталось больше, но я рада, что матрона мать Мензоберранзана прозрела.
Квентл немного отстранилась, скептически глядя на красивую молодую женщину и отрицательно качая головой.
— Мне казалось, я должна служить тебе, — осмелилась выпалить она. — Быть может, даже из Арк-Тинилита.
— Сейчас мы гораздо сильнее с тобой в качестве матроны матери, — пояснила Ивоннель. — Мы, Дом Бэнр, и город, которым мы правим. Соберем Правящий Совет — и это будет не просьба, а приказ. Требование сплотить ряды для защиты города. Представим нового Архимага Тсэбрека, и напомним всем, кто будет противостоять, что именно он стал голосом Ллос, наславшей затемнение на земли Серебряных Пустошей.
— Они опять налетят на Дом До’Урден, — предупредила Квентл.
— Ханзрин и Меларн, — ответила Ивоннель. — Несомненно. И я жду этого.
Она снова рассмеялась и, вместе с Минолин Фей, хвостом следовавшей за ней, выбежала из комнаты, оставив Квентл ошарашенной и выведенной из равновесия. И, как Квентл поняла после минутного размышления, в этом был весь смысл.
Вернувшись в собственные покои, Ивоннель отпустила Минолин Фей, защитила свою комнату несколькими магическими барьерами и охранными заклинаниями и провалилась в глубокий транс, связываясь с Абиссом. Она использовала память Ивоннель Вечной, чтобы сформулировать имя демона.
Женщина проследила, как призванное существо материализуется перед ней, словно огромная, полурастаявшая свеча, с щупалец которой стекала слизь Абисса.
Ивоннель, такая великолепно ухоженная и прекрасная, поморщилась, глядя на уродливую служанку, изменяясь в лице еще сильнее, когда йоклол водянистым, булькающим словно грязь, голосом произнесла:
— Ты звала меня, дочь Дома Бэнр?
— Не могла бы ты принять более… приятный вид, Йеккардарья? — спросила Ивоннель.
Служанка хихикнула, и звук этот был очень похож на журчание воды, льющейся на поверхность мутной лужи. Существо закружилось, размахивая щупальцами. Быстрее и быстрее. Казалось, коричневый туман расползается вслед за её движением. Но вот туман осел и йоклол остановилась, теперь она была женщиной дроу — красивой, изящной и обнаженной. Её густые длинные волосы ниспадали вниз до талии.
— Теперь одобряешь? — голос служанки больше не был мутным. Он звенел, как серебряный колокольчик.
— О, да, — согласилась Ивоннель. — Благодарю тебя, Служанка. За то, что прислушалась к моей просьбе и пришла на мой призыв.
— Я не пришла бы, не будь на то воля Паучьей Королевы.
Ивоннель снова поклонилась.
— Нам многое нужно обсудить, — сказала Йеккардарья, подходя к женщине и касаясь тыльной стороной ладони нежной щеки Ивоннель.
Ивоннель знала, это испытание. Чтобы увидеть, сможет ли она перебороть то, что говорили ей глаза, нос и кожа — прийти к пониманию того, что это — лишь кусок вонючей слизи, который решил подразнить её.
— Я многое хотела бы обсудить с тобой, — ответила Ивоннель, беря йоклол за запястье и отводя её руку в сторону. — Вот почему я попросила тебя о встрече. Но, кажется, ты пришла с информацией, которую мне следует знать.