– Мы не можем его бросить, – сказал Артемис Энтрери, когда они очутились в туннелях за пределами Мензоберранзана. С ним были Джарлакс и Далия, им вернули все их вещи.
Джарлакс рассмеялся.
– Но ты же понимаешь, что мы не можем вернуться и освободить его!
– Он бы умер за нас.
– Скорее всего, он уже мертв, – пожал плечами наемник. – Ты хочешь, чтобы его смерть стала напрасной, хочешь, чтобы всех нас тоже убили? Или ты считаешь, что милосердие верховных матерей дроу не имеет границ?
Энтрери сплюнул на камни, отвернулся и резко поднялся, заметив приближение двух темных эльфов.
Джарлакс их тоже заметил, но его изумило не появление Ивоннель, а вид ее спутника.
– Этого не может быть, – пробормотал он.
– Воспользуйся своей магией, – предложила Ивоннель. – Тебе вернули эту повязку. Разве существует на свете другой такой предмет, который мог бы обмануть хитроумного Джарлакса?
Брелин Джанкей приблизился к Джарлаксу и поклонился.
– Спасибо тебе за попытку прекратить мои страдания, – сказал он.
– Ты же был драуком, – прошептал Джарлакс. Потом посмотрел на Ивоннель. – Никто не может превратить драука обратно в дроу.
– Почему же, может, – возразила она. – По крайней мере я могу. Правда, сомневаюсь, что у других хватит смелости попробовать.
– Но Ллос…
– Она довольна падением Демогоргона, – объяснила Ивоннель. – Она простит меня.
– Но тебе-то это зачем? – с подозрением спросил Энтрери.
Ивоннель взглянула на него, даже наклонила свою прекрасную голову, чтобы присмотреться внимательнее, затем рассмеялась и отмахнулась от него. Жестом она велела Джарлаксу следовать за собой и направилась в тот туннель, откуда пришла.
– Я сделала это ради тебя, – заговорила она, когда Джарлакс догнал ее. – Жест доброй воли; взамен я жду, что ты будешь служить моей цели.
– И что же это за цель?
– Посмотрим.
– Он мертв? – серьезно спросил Джарлакс.
– Разумеется, нет.
Джарлакс обошел странную девушку, чтобы взглянуть ей прямо в лицо.
– Ты ему завидуешь, – рискнул предположить он.
Ивоннель презрительно фыркнула.
– Да, завидуешь! – настаивал Джарлакс. – Ты ему завидуешь. Потому что в душе его царит мир, потому что он уверен в существовании чего-то большего – справедливости, высшей справедливости, и потому, что он находит вознаграждение в собственных моральных ценностях и личной чести. И эти сокровища более ценны, чем ты или я можем себе представить.
– Значит, я ему завидую? – ухмыльнулась Ивоннель. – А как насчет Джарлакса?
Наемник изобразил задумчивость, поразмыслил над ее словами и наконец кивнул.
– Сколько раз я мог бы убить Дзирта и получить от этого личную выгоду? – задал он риторический вопрос, затем рассмеялся. – И все же он жив, и я готов защищать этого безродного изгнанника ценой собственной жизни.
– Почему? – спросила Ивоннель, и в голосе ее прозвучал искренний интерес. – Почему ты и еще это убожество по имени Энтрери?
– Возможно, потому, что в глубине души мы все хотим верить в то, во что верит Дзирт. – Джарлакс помолчал и поймал взгляд Ивоннель. – Тебе его не сломить. Этого не будет, запомни.
Ему показалось, что во взгляде ее промелькнуло недовольство.
– Иди, – промолвила она. – И запомни, что я вернула тебе твоего лазутчика. Запомни, что я позволила тебе уйти из этого места.
– Я все забуду, поверь мне, если ты убьешь Дзирта До’Урдена, – предупредил Джарлакс.
Ивоннель нахмурилась и жестом снова приказала ему уходить.
Спустя неделю после этих событий Бениаго вместе с Громфом стоял у руин старой башни.
– Джарлакс вернется завтра, – сообщил он архимагу. – Кэтти-бри проехала через южные ворота.
Громф покосился на дроу в обличье человека.
– Думаю, скоро она явится сюда.
Архимаг снова обернулся к руинам.
– Ты мог бы от нее избавиться, – предложил Бениаго, и Громф приподнял брови, услышав это удивительное замечание.
– Джарлаксу это не понравится, но ему не обязательно об этом знать, верно? – продолжал Бениаго, когда Громф снова обернулся к нему.
Громф, естественно, не сердился. Слова Бениаго вполне отражали нравы, царившие в обществе дроу, – а ведь Бреган Д’эрт тоже была организацией дроу. Но архимаг лишь хмыкнул и покачал головой.
– Возвращайся в свою башню, верховный капитан, – произнес он, насмехаясь над глупым званием Бениаго. – Позволь архитекторам продолжить свою работу.