Бренор пробормотал нечто нечленораздельное. У него было такое лицо, словно он жевал пригоршню острых камней.
– Сколько лет осталось? – выговорил он наконец, и все взгляды устремились на Кэтти-бри.
– Не знаю. Но думаю, что до конца твоей жизни не хватит, а может быть, и до конца моей.
– И ты в этом уверена?
– Ага.
– Потому что чудище тебе сказало?
– Да, сказало, но не только поэтому.
– Итак, ты починишь эту самую проклятую башню, – заявил Рваный Даин.
Кэтти-бри не сводила взгляда с Бренора.
– Ну? – спросил наконец король Гаунтлгрима.
– Мы попытаемся это сделать, добрый король Бренор, – неожиданно вмешался Джарлакс. – Твоя дочь, и Гарпеллы, и все те, кого я смогу привлечь на нашу сторону, – мы все попытаемся.
– А тебе это зачем понадобилось? – сурово вопросил Бренор.
– Тебе известно, что у меня имеются интересы в Лускане. Я никогда не скрывал этого от тебя.
– Ты решил, что извержение вулкана разрушит этот город, так, что ли?
– Понятия не имею, но, мне кажется, вряд ли: Лускан расположен достаточно далеко отсюда. Тем не менее не буду отрицать: восстановление Главной башни принесет мне немалую выгоду, частично потому, что это позволит тебе остаться здесь, в Гаунтлгриме. Это для меня предпочтительнее, добрый король.
Бренор, казалось, собрался оспаривать последнее утверждение, но промолчал и лишь кивнул, принимая объяснения наемника.
– Но для успеха предприятия нам понадобится твоя помощь, – добавил Джарлакс. – У меня есть просьба: отпусти вместе с нами в Город Парусов тысячу своих лучших строителей.
– Тысячу? – недовольно повторил Бренор.
– Нам нужно строить стены здесь, – запротестовал Оретео Шип.
– Точно, и заделывать трещины в стенах туннелей, – добавил Рваный Даин.
– А зачем нам все это делать, если проклятый вулкан скоро взорвется? – повысив голос, осведомилась Маллабричес Опустившийся Молот.
Эти слова заставили дворфов смолкнуть прежде, чем спор начался по-настоящему.
– Ты просишь меня отправить тысячу моих ребят в город пиратов и дроу?! – воскликнул Бренор.
– Разумеется, я гарантирую им безопасность. Я намерен построить для них жилище прямо на острове Абордажной Сабли, до которого невозможно добраться по суше, минуя Охранный остров. А на Охранном острове расположен замок Корабля Курт.
– Твой парень?
Джарлакс утвердительно кивнул.
Бренор оглядел сидевших за столом, и все по очереди кивнули в знак согласия.
– Может оказаться так, что нам понадобится больше тысячи ваших воинов, – предупредил Джарлакс.
Бренор рассерженно запыхтел, но Кэтти-бри вмешалась:
– Если у нас ничего не получится с башней, у тебя больше не останется королевства, которое нужно защищать. По крайней мере здесь. Но если все пройдет успешно… – добавила она, когда дворфы начали ворчать. – Предвечный останется в надежной «клетке», а мы гораздо больше узнаем о магии, которая дает жизнь Гаунтлгриму. Очень возможно, что Главная башня тайного знания хранит также секрет магических порталов для перемещения в пространстве.
Таким образом совещание закончилось на хорошей ноте, как и надеялась Кэтти-бри; но к тому моменту, когда Бренор и остальные дворфы появились в тронном зале, чтобы принять участие в торжественной установке статуи Пуэнта, лица их снова помрачнели.
Бренор подошел прямо к трону, уселся на него, откинулся на спинку и, опершись подбородком о сложенные руки, пристально уставился перед собой. Саркофаг Тибблдорфа Пуэнта, статую в героической позе, устанавливали в дюжине шагов напротив, примерно в десяти футах над полом, в нише, выдолбленной в стене. Оттуда Пуэнт должен был взирать на происходящее в зале, на споры и стычки, словно страж, защищающий своего короля.
Бренора действительно успокоило это зрелище, а также сам волшебный трон. У него возникло четкое ощущение, будто духи, живущие в троне дворфских богов, шептали ему на ухо, одобряли его решение помочь в восстановлении Главной башни тайного знания.
Осознав это и снова взглянув на Пуэнта, Бренор, несмотря на только что полученные тревожные новости, ощутил странное спокойствие. Он знал, что не один и что его друзья, в том числе Джарлакс, помогут ему.
Король позволил другим дворфам произносить торжественные речи в честь Пуэнта и слушал лишь краем уха. Ему не нужно было выслушивать рассказы о Тибблдорфе Пуэнте, чтобы понять истину об этом замечательном щитовом дворфе. Когда все было закончено, Бренор, повинуясь порыву, поднес к губам треснувший рог в серебряной оправе и издал резкий, неприятный звук, вызывая призрак берсерка.