- Да. Как раз за несколько дней до отъезда он подготовил несколько пластин.
- Тогда я вполне допускаю, что он и сам собирался прихватить бутыль с кислотой в Лондон. Сиклифф вывела из гаража ваш фургон и подкатила на нем к окну студии. Они погрузили в него вещи и Сиклифф отвезла Гарсию в Лондон. Даже в том случае, если Гарсия пребывал в полубесчувственном или даже совсем в бесчувственном состоянии, Вальма доставила бы его в нужное место адрес она знала. Кстати, тут она допустила ошибку. Помните, когда она якобы вспомнила адрес склада по чьей-то реплике насчет Холлоуэя? Вроде бы Гарсия сказал ей, что склад расположен возле тюрьмы. Оказалось, что это и в самом деле так, только тюрьма там другая - не Холлоуэй, а Брикстон. Поэтому, обнаружив труп Гарсии, я уже первым делом вспомнил про её слова. Ну вот, а дальше... Трой, может быть, мне не стоит рассказывать вам это?
- Нет, я хочу знать все.
- Сиклифф хладнокровно убила Гарсию, чтобы он не воспрепятствовал ей выйти замуж за Пилгрима и стать богатой и знатной леди. Затем вернулась в Татлерз-энд, поставила фургончик в гараж, а сама пересела в машину Пилгрима и помчалась в Боксовер. Думаю, что в половине четвертого она уже лежала в постели.
- А как вы поняли, что убийца не Пилгрим?
- Поначалу я, конечно, подозревал его. Затем, когда мы проверили все алиби, я пришел к выводу, что Пилгрим и Сиклифф - наиболее подходящие кандидатуры. Одно время я даже подозревал Пилгрима в том, что именно он подложил аспирин в кофе Сиклифф, а не наоборот. Затем же, когда нам удалось подловить её на нескольких неточностях и противоречиях, её судьба была окончательно решена. Нет, невинный человек не стал бы врать в тех случаях, когда лгала она. Более того, невинный человек не стал бы после первого вскрика Сони с силой давить на нее, прижимая её спину к острию кинжала. Нет, Соню она тоже убила преднамеренно, отлично зная, что кинжал там. С таким же хладнокровием она расправилась и с Гарсией.
- Ее признают виновной?
- Не знаю, Трой. Она выдала себя своим поведением во время ареста. Напустилась на бедного Пилгрима, как фурия, стоило только бедняге ляпнуть, что он готов поклясться в том, что она никогда не надевала его плащ. Ведь, скажи он, что она часто ходила в его плаще и перчатках, половина наших доказательств рассыпалась бы, как карточный домик.
Аллейн с минуту помолчал, затем опустился на плед рядом с Трой.
- Вас это здорово подкосило, да? - сочувственно спросил он. - Не знаю, чего бы я только ни отдал, чтобы вы быстрее забыли этот кошмар.
- Все мы были страшно потрясены, - вздохнула Трой.
- Особенно Пилгрим. Остальные, надеюсь, скоро обо всем позабудут. Но не вы.
- Я до сих пор не могу опомниться. Дело даже не в том, что кто-то из них мне уж слишком нравился. Просто мне теперь страшно оставаться в моем доме. Вспоминать, как я жила под одной крышей с Сиклифф, представлять, какие мысли роились в её голове. Я даже думала, не позвать ли священника, чтобы он изгнал из дома весь нечистый дух. А теперь мне даже жутко представить, что будет твориться на суде... Что придется снова давать показания...
Она всхлипнула и мгновением позже очутилась в объятиях Аллейна.
- Нет, нет, - залопотала она. - Не нужно. Вы не подумайте...
- Я все понимаю, - сказал Аллейн, крепко прижимая её к себе. Ему даже показалось, что он слышит, как бьется её сердце. Как два сердца стучат в унисон. Весь окружающий мир - деревья, цветы, земля под ногами, облака, застывшие на неподвижном небе - все вдруг кануло в Лету. Они остались вдвоем с Трой - два одиноких человека посреди огромной, пустынной и вечной Вселенной. Вдруг откуда-то, словно из небытия, донесся голос Трой:
- Вы не подумаете, что я легкомысленная...
- Нет, - сказал Аллейн. - Я ведь давно люблю вас и все понимаю. Не беспокойтесь.
Некоторое время они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали.
- Сказать, о чем я думаю? - спросил наконец Аллейн. - Мне кажется, что, встреться мы с вами заново, при иных обстоятельствах, вы бы тоже могли полюбить меня. Теперь же случившееся, увы, разрушило мои надежды. Между нами встряло это расследование и ещё - моя профессия. Поначалу мне вообще показалось, что вы меня на дух не выносите. Вы держались так отчужденно. Затем у меня зародилась крохотная надежда. Не плачьте, Трой, родная моя! Я ведь за всю жизнь не испытывал ничего подобного. Не думайте - я ведь прекрасно понимаю, что творится в вашей душе. Признайтесь, вы ведь тоже любите меня - хоть самую капельку?
Его голос предательски дрогнул.
- Да, - еле слышно прошептала Трой. - Да.
- Значит, - счастливо улыбнулся Аллейн, - я не зря надеялся?
* * *
к о н е ц