Это невозможно. Алессио не мог сейчас сидеть передо мной и извиняться. Он не мог быть таким ... нежным.
«Я не должен был так обращаться с тобой. Моих извинений недостаточно. Но, пожалуйста, знай, что мне очень жаль, - продолжил он, снова положив мои руки на колени. Подведя руку к моему лицу, он заправил мои волосы за уши, позволяя пальцам задерживаться на моей щеке. «Я верю тебе», добавил Алессио.
Я ахнула, затем сглотнула и продолжала смотреть на него широко раскрытыми глазами. Я ничего не сказала. Я не могла.
«Пожалуйста, прости меня за мои ужасные поступки. Это больше не повторится. Ты в безопасности здесь. Никто никогда не станет плохо обращаться с тобой, - пробормотал он, его голос был немного грубоватым, но все же мягким. Он смотрел на меня еще несколько секунд, его голубые глаза сверкали чем-то, чего я не могла точно определить. Алессио всегда был грубым, высокомерным, подлым, вульгарным и угрожающим.
Но эта сторона Алессио была странной, и, несмотря на мою решимость, мое сердце перевернулось. Его доброта и мягкость были неестественными, но мое сердце ухватилось за это и крепко сжалось.
Чтобы такой человек, как он, извинялся, это что-то значило, верно?
Внезапно он отстранился, но затем его губы поднялись вверх в легкой улыбке. «Здесь есть еда.» Он кивнул на мою тумбочку, где стоял поднос с едой.
Я оглянулась на него, когда он продолжил. «Ешь пожалуйста. Ты должно быть чувствуешь себя слабой. Я скажу Лене, что ты не будешь работать завтра. Тебе нужен отдых.»
Я кивнула, все еще глядя ему в глаза, пытаясь найти какие-либо признаки обмана. Но я видела только честные чувства. Он действительно чувствовал вину.
Все еще смущенная новым поворотом событий, я осталась безмолвной. Алессио вздохнул, когда я ничего не сказала. Отстранившись, он встал и уставился на меня.
«Спокойной ночи», сказал он таким же ровным голосом.
Выражение его лица было грустным и удрученным. Почти скорбным.
Мое сердце сжалось, и мои брови нахмурились в замешательстве. Почему мне было грустно за него? Он заслуживал чувства вины и печали, причиняющих мне ненужную боль. Но почему мне было плохо за него?
Пока я пыталась понять свои чувства по поводу всего этого испытания, он бросил на меня последний взгляд и обернулся. Ничего не говоря, Алессио вышел из моей спальни и закрыл за собой дверь.
Я осталась на своей кровати, потеряв дар речи и растерявшись.
Кем был этот новый Алессио?
Глава 13
Я посмотрела на поднос с едой, и мой живот заурчал.
Но потом я оглянулась на закрытую дверь, мое сердце забилось, когда я ожидала, что Алессио ворвется и втянет меня обратно в подвал.
Когда ничего этого не произошло, я прислонилась к спинке кровати и посмотрела на свое перевязанное запястье.
Он перевязал мне запястье, принес мне еду и извинился. Мои чувства были в растерянности. Мне было страшно, но его доброта согревала мое сердце. Был ли он на самом деле таким?
О Боже, я надеюсь на это.
Потерев большим пальцем запястье, я подумала о том, как он нежно поцеловал меня в туда, словно он боялся причинить мне боль. Я никогда не думала, что он способен быть нежным, но он доказал, что я неправа.
В его глазах была видна вина и раскаяние. Оглядываясь на дверь, мое сердце сжалось.
Либо он действительно имел в виду свои извинения, либо он был действительно хорошим актером.
В моей голове было так много неясностей, и ни одна из них не помогла. Все они привели к одному и тому же выводу.
Алессио был непредсказуем.
Я не могла доверять ему, не после того, как он относся ко мне. Не тогда, когда я знала, каким человеком он был. Я чувствовала себя уязвимой, и иногда я могла быть доверчивой, но я не была глупой.
Но пока я была еще жива. И это было все, что имело значение. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и почувствовала, что мои мышцы расслабились.
Я была голодна, больна и уставшая. Мой взгляд упал на поднос, и мой живот снова заурчал. Я наклонилась и поднесла поднос к себе на колени. Мои мышцы протестовали от движения, и я застонала.
Я ела, пока мой желудок не почувствовал, что лопнет. Яйца, рис, карри, фрукты.
Я вздохнула, чувствуя себя довольной. Иногда эта новая жизнь чувствовалась лучше, чем моя старая жизнь - моя жизнь с Альберто. Поставив поднос на прежнее место, я натянула на себя одеяла и еще глубже погрузилась в мягкость.
Я смотрела на дверь, несколько раз моргая, когда мое зрение стало туманным. Сонливость охватила мое тело, и у меня не было желания бороться с этим. Мое тело было вялым, и глаза закрылись.