«Взять его!» - проревел я. Я видел, как Виктор выбегает из комнаты. Николай выпрыгнул из окна.
Мне стало жарко, моя кожа зудела от желания убить. Заставить его истекать кровью.
Артур, один из моих самых доверенных людей. Как я этого не увидел? Я доверял ему, но он предал меня. Как долго?
Он умирал, замерзший, бездомный, голодный. Но я поднял его, дал ему дом. Семью. Даже когда его отец был предателем, я верил в него.
Глупый. Такой чертовски глупый. Я не доверял людям легко, но доверять Артуру было ошибкой. Большой гребаной ошибкой.
Покачав головой, я посмотрел на Мэдди. Ей пришлось заплатить цену. Айле пришлось расплачиваться за мою глупость.
Мэдди плакала в моих руках, все ее тело дрожало от того, насколько тяжелыми были ее рыдания. Она положила руку на живот, прямо там, где прошла пуля.
Закрыв глаза, прошептала она. Ее голос был низким, а слова такими тихими. «Мой малыш…»
Что-?
Я смотрел на нее в полном ужасе.
Я неправильно ее расслышал. Мой разум играл со мной злую шутку. Я хотел спросить ее, попытаться прояснить это замешательство, но мой язык стал тяжелым.
Она снова открыла глаза. «Малыш… мой… малыш…» - плакала она у меня на руках.
Ошибки не было. Никакой путаницы. Мой разум не обманул меня. Я отчетливо слышал, и было больно. Эти слова причиняли боль, и я не мог представить, насколько сильно было больно Мэдди.
Мои губы не двигались. Я просто смотрел. Даже когда Мэдди вырвали у меня из рук, Феникс кричал, плакал, умолял ее не оставлять его, я не двигался.
Мой взгляд медленно переместился к животу Мэдди, из которого текло много крови. У ребенка не было возможности выжить. Это было невозможно.
Выживет ли Мэдди?
Я, черт возьми, ничего не знал.
Я вырвался из своих мыслей, когда Сэм вбежал в комнату. Феникс отнес Мэдди к кровати, и я быстро поднялся на ноги.
Моя кровь ревела от несправедливости. Нет, она ревела от гнева, от потребности в ответах. Я был в ярости, мое тело тряслось от силы моей ярости.
Мои глаза скользили по комнате, встречаясь с Виктором, когда он снова ворвался в комнату.
Я видел ярость, нетерпение и беспокойство в его лице. Я также знал, что он борется за контроль. Я тоже. Все мы были такими.
Артуру живым не выбраться.
Виктор посмотрел на меня и кивнул, прежде чем снова уйти. Один кивок был всем, что довело меня до безумия.
Артур был схвачен, и мой контроль оборвался.
Бросив на Мэдди последний взгляд, я вышел из комнаты. Я не звал Феникса. В этом не было смысла. Теперь он не собирался уходить от Мэдди.
Пробираясь в подвал, я позволил ярости закипеть. Я позволил себе почувствовать гнев, зная, что позже он мне пригодится.
Только гнев поддерживал меня. Не было времени для слабости. Я отодвинул на задний план образ испуганной и обиженной Айлы, истекающей кровью и близкой к смерти Мэдди.
Виктор ждал меня перед дверью с жестоким выражением лица. Он ничего не сказал. Сказать было нечего. Один из нас предал нас. Кто-то, кому мы доверяли и относились к нему как к брату.
Но сейчас мы не могли останавливаться на этом предательстве. На это не было времени. Нашей единственной целью было получить ответы и найти Айлу.
Виктор открыл дверь, и я вошел уверенно и целенаправленно. Медленно, даже несмотря на мой гнев.
Артур был привязан к стулу лицом ко мне. Его голова была опущена, но я знал, что он слышал, как я вошел. То, как напряглось его тело, выдало его.
Николай стоял позади него с убийственным выражением лица.
Я пошел вперед, остановившись всего в двух футах от Артура. В комнате воцарилась тишина. Никто не сказал ни слова, но воздух был тяжелым и напряженным. Почти удушливым.
Я позволил тишине затянуться еще на несколько минут. Артур напрягся. Все это была игра, игра на доминирование, и в тот момент я держал власть, а Артур был всего лишь пешкой.
Когда я почувствовал, что едва держусь на тонкой нити контроля, я двинулся вперед. Я отдаю ему должное. Он не двигался и не вздрагивал.
Схватив его за подбородок, я поднял голову. Он тупо уставился на меня, полностью лишенный эмоций. Подпитываемый глубокой ненавистью и гневом, я отступил и ударил его. Я слышал, как его нос хрустнул под силой моих суставов.
Я жаждал его крика, его крови. Когда он не издал ни звука, я ударил его снова, сильнее, чем раньше. Был очень приятный звук. Еще одна сломанная кость. На этот раз он вздрогнул, его глаза зажмурились от боли.
Я схватил его за горло и сжал, наблюдая, как он борется за дыхание. Его лицо покраснело, а затем стало пурпурным. Клетки разорвались на его коже крошечными красными точками, когда его широко раскрытые глаза уставились на меня в панике.
Белки его глаз покраснели, когда он задыхался от моей хватки. Его зрачки расширились, и я улыбнулся, наблюдая, как он борется за свою жизнь, за очередной глоток воздуха.
Уголок его рта опух, а на скуле была рана. Его нос уже опух, приобретя уродливый оттенок зеленого.
Я сжал пальцы чуть сильнее, чувствуя его трахею. Он задыхался от давления, которое нарастало в его горле, когда оно доходило до его лица.
Я боролся с желанием посмеяться над его страданиями.
Айла страдала из-за него. Она была невиновна, но платила за то, чего не заслуживала. Все из-за этого человека передо мной. Что бы ему ни вручили, этого никогда не будет достаточно. Я никогда не буду удовлетворен.
Когда я увидел, как глаза Артура закатились, я нажал еще раз, прежде чем отпустить его. Его голова упала вперед, и он опасно закашлялся, отчаянно хватая ртом воздух для следующего вдоха.
Все его тело дрожало от попытки вдохнуть как можно больше воздуха.
Когда я заметил, что он научился контролировать свое затрудненное дыхание, я схватил его за волосы и откинул голову назад. Я прижал его шею к спинке стула и впился взглядом.
«Почему?» я просто спросил.
Одно слово. Один вопрос. Артур был одним из моих людей. Он понимал, как я работаю. Он понимал, чего я хочу, даже не спросив.
Думал, предательство повредит. Было больно, но меня больше всего охватил гнев. Ярость затуманила мое зрение и все остальные эмоции.
Мне нужно было найти Айлу, и Артур был моей единственной надеждой. Мысль о том, что ей угрожает опасность и что ей больно из-за кого-то, кому я доверял, послала волну боли по моему телу.
Это моя вина? Это была постоянная мысль в моей голове, что-то, что медленно убивало меня каждый день с тех пор, как ее забрали у меня.
«Какого хрена ты это сделал?» я зарычал ему в лицо. Он не вздрогнул, но то, как его глаза метнулись в сторону, выдавало его страх и боль. Я знал, что мой взгляд обещал насилие и месть. Мой голос дрожал от этого.
Когда он не ответил, я снова ударил его, быстро потеряв терпение. «Ответь мне!»
Рядом с его глазом была рана, и он вздрогнул, когда мой удар попал в нее. Похоже, Николай уже ранил его.
Я посмотрел на свою руку и увидел его кровь. На мне не было перчаток, и в тот момент я не хотел их носить. Я хотел увидеть его кровь на своих руках, зная, что он страдает и мучается.
При мысли об Айле я нанес еще один яростный удар ему по лицу. Я почувствовал, как сжались мои челюсти, и услышал скрежет зубов. Если бы я мог, я бы привязал его за гребаный кишечник за то, что он сделал.
Артур закашлялся и задохнулся, сплюнув кровь, скопившуюся у него во рту. Он взглянул на меня опухшими глазами. «Ты убил моего отца».
О, я знал, что так и будет. Была только одна причина, по которой он меня предал.
Его отец предал мою жизнь, моего отца, и когда я стал Боссом, я убил его. Без угрызений совести или даже капли вины. Я оставил его на холодной земле истекать кровью. Когда я вернулся ночью, его тело уже было похоронено.
Артура выгнали из дома. Ему было семнадцать. Когда я нашел его несколько дней спустя, он голодал. Был бездомным. И одиноким.
Я вернул его в свой дом. Мы были друзьями, братьями не по крови, но все же братьями.