Я склонил голову набок, глядя на него любопытными глазами. «Умно. Ты прав. В любом случае живым ты не выберешься. Но если ты заговоришь, я сделаю твою смерть быстрее.»
Еще одна ложь, и он это знал.
Когда он промолчал, я вздохнул для приличия. Не торопясь, я прогулялся вокруг его стула, давая ему немного времени, чтобы отдышаться.
Я снова остановился перед ним. Он смотрел себе под ноги, его опухшие губы сжались в тугую, упрямую линию.
Я слегка провел спиральным ножом по его щеке, но не настолько, чтобы повредить кожу. Но этого было достаточно, чтобы дать ему понять, что должно было случиться дальше.
Когда нож коснулся его второй щеки, я прижал его сильнее, и кровь потекла по рваной коже. Он поморщился, но промолчал, закусив губу, чтобы не закричать.
Я знал, что спиральный нож жег там, где он разрезал, и Артур, вероятно, мучился.
Я прижал нож к его шее, оставив за собой кровавый след. Кожа покраснела, и я отстранился. Его дыхание было резким и затрудненным. Каждый вдох казался трудным для вдоха и выдоха.
Я поднес нож к его бедрам, делая порезы на ходу. Порезы были не слишком глубокими, их было достаточно, чтобы вызвать невыносимую боль через несколько минут.
«Ты готов поговорить сейчас?» - спросил я, когда его крики утихли.
Он зашипел и посмотрел на меня. Я покачал головой. Николай расхаживал по комнате, а Виктор снова принялся за работу.
Еще два ногтя и пальца.
А потом я сделал порезы на его теле.
Иногда мы выходили из комнаты, оставляя Артура одного дышать через его боль. А потом мы возвращались. Так продолжалось… часами. Пока я не начал чувствовать себя беспомощным и совершенно безнадежным.
В следующий раз, когда мы снова вошли в комнату, голова Артура была низко опущена. Было уже утро. В течение часа я ходил за пределами комнаты Мэдди, раздумывая, войти мне или нет.
Но чувство вины тяготило мое сердце. Вместо этого я оставался снаружи.
Затем я был в комнате с пианино, желая, чтобы там была Айла. Еще один приступ вины. Еще одна волна боли.
После часа жалости к себе я ушел и направился в подвал.
Ярость вернулась в полную силу. В воздухе пахло кровью. Было тяжело от смерти и неуверенности.
Я уставился на Артура, ожидая от него реакции. Когда я двинулся к нему, он медленно поднял голову. Его лицо было почти неузнаваемо. Опухшее, красное, смесь зеленого и пурпурного. Несколько порезов. Некоторые глубокие, некоторые еле еле.
Он смотрел на меня опухшими глазами, и я видел, как у него работает челюсть. Он открыл рот, но не произнес ни слова.
Он попробовал еще раз, но это было похоже на булькающий звук. Артур попытался прочистить горло и несколько раз закашлялся, прежде чем сделать глубокий вдох.
Я видел, как его горло шевелилось, когда он сглатывал, а затем попробовал снова. «Она…»
Мои глаза расширились, и я шагнул вперед. «Где она?» - потребовал я, мое сердце билось быстрее и бешено, как птица в клетке.
«Она… в…», он задохнулся, прежде чем продолжить. «Это… в… моем доме».
«Твоем доме? - Виктор зарычал.
Артур медленно кивнул. «Вот… где… Альберто… прячется… Мой дом… д… ом… прячется… место».
Я запустил пальцы в волосы и развернулся, пробив стену. Все это время. Она была прямо у нас под носом.
«Выдвигаемся», - приказал я Виктору и Николаю.
«Для твоего же блага, я очень надеюсь, что она там», - сказал я Артуру.
Он тупо посмотрел на меня, но я кое-что увидел в его глазах. Это было почти похоже на сожаление. «Она там.»
«Почему ты говоришь нам это сейчас? Зачем ждал, пока ты станешь полумертвым?» - спросил Николай.
Я задавался вопросом о том же. Артур не ответил. Он взглянул вниз, и я увидел, как шевелятся его губы. Ни звука не было, но его губы сказали мне то, что мне нужно было знать.
Мэдди.
Глубоко вздохнув, я кивнул своим людям. Они вышли, и я, бросив последний взгляд на Артура, тоже вышел.
Мы встретились с Фениксом в холле. Он взглянул на закрытую дверь убийственными глазами. «Он жив?»
«Да. Не убивай его пока, - приказал я. На тот случай, если он солгал. Когда найдут Айлу, то подпишу его смертный приговор.
Я сделал шаг вперед, но остановился. «Как Мэдди?»
Феникс испустил болезненный стон, его лицо исказилось. «Сэм вынул пули. Она ... в порядке.»
Глубоко вздохнув, он уставился в стену, его глаза наполнились такой болью. «Но ... но ребенок не выжил».
Несмотря на то, что я знал, что ребенок не выживет, услышать эти слова было для меня ударом в грудь. Я посмотрел вниз, желая, чтобы это было неправдой. Я хотел разорвать Артура на части.