Мафиози и его Ангел
Часть 3
Посвящяется
Всем прекрасным ангелам, которые изо всех сил пытаются обрести покой. Вы прекрасны. Вы сильны. Вы важны. Ваши слезы могут падать сейчас, но я надеюсь, что однажды эти капли превратятся в настоящую красивую улыбку.
Эта книга содержит мрачные - а иногда и жестокие - изображения мира организованной преступности, сексуальных посягательств и самоубийств, а некоторые события могут стать спусковым крючком для некоторых читателей.
Пролог
Айла
У меня был он… а потом я потеряла его. Я все потеряла.
Мои крылья были готовы взлететь, но Дьявол подрезал их, перо за пером, пока у меня ничего не осталось.
Затем пришел мой спаситель, устроив кровавую бойню, чтобы найти меня. Он любит меня. Он хочет, чтобы его Ангел был свободен.
Но как я снова смогу летать, когда мои крылья сломаны?
Алессио
У меня была она… а потом я потерял ее. Я потерял своего Ангела, причину каждого вздоха.
Если он думал, что может сломать ее и просто исчезнуть, он ошибался. Я собирался найти его и сломать, как он сломал ее.
Эта война еще не закончилась.
Я дал обет своему Ангелу.
Я обещал ей возможность летать… Я обещал спасти ее душу.
И мои клятвы никогда не нарушаются.
Это была битва за моего Ангела.
Глава 1
Виктор
Он сломался.
Я смотрел, как Алессио ломается прямо у меня на глазах.
Я знаю его много лет - с самого детства - и очень редко я видел его в самый слабый момент.
После смерти его матери я ни разу не видел, чтобы он плакал. Конечно нет. Он был боссом четырех семей. Паханом самой безжалостной Братвы. Он был жестоким и бессердечным.
Алессио Иваншов не плакал.
Но прямо сейчас он ломался.
Его не волновало, что его люди смотрят. Все его внимание было сосредоточено на Айле.
Я смотрел, как он плакал. Пока он качал Айлу взад и вперед, крепко обнимая ее, я наблюдал, как мой босс, человек, которого я знал как безжалостного, плакал из-за своей женщины.
Я замерл всего в нескольких футах от них. Мой взгляд переместился на Айлу, и моя грудь сжалась. Это была небольшая перемена эмоций, но болезненная. Мне было больно, потому что я никогда раньше не чувствовал такого.
Николай подошел ко мне, и я быстро покачал головой, пытаясь очистить свой разум.
«Это кошмар», - пробормотал он с выражением ужаса на лице.
Я кивнул и увидел, что мимо меня пронеслась Нина. Она опустилась на колени перед Алессио и Айлой. Нина была неподвижна, и я считал секунды в голове.
Одна. Две. Три. Четыре. Пять.
Она обернулась с холодным выражением лица, но ее глаза говорили о многом. Она слегка покачала головой.
Я понял, что она имела в виду. Всё было плохо. Очень плохо.
Нина обернулась, и я увидел, как она быстро снимает куртку.
«Алессио, нам нужно идти», - сказала она, накидывая куртку на почти обнаженное тело Айлы.
Он не двинулся с места. Алессио был так потерян, что даже не слышал нас.
«Моя куртка слишком короткая. Она почти не покрывает ее».
Николай двинулся вперед, снимая куртку. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Мы зря теряли время.
Блять! Мы не могли зря тратить время. Насколько мы знали, нам нужно было выбираться из засады.
Я ждал, пока Нина обернет куртку Николая вокруг тела Айлы, насколько это возможно, с Алессио, держащим Айлу.
Когда она закончила, я кивнул ей, чтобы она ушла. Заняв ее место перед Алессио, я посмотрел на Айлу. Ее лицо было прижато к шее Алессио, и оно скрывалось жирными спутанными волосами.
Я наклонился вперед, не обращая внимания на звук Алессио, подавившего свои крики. Я даже не обратил внимания на то, как у меня сжался живот при виде такой Айлы. Отведя ее волосы в сторону, чтобы было видно ее лицо и шею в синяках, я приложил палец к ее шее сбоку, прямо над пульсом.
Пульс был слабым. Медленным, но стабильным. Это было хорошо. По крайней мере на данный момент.
Мой взгляд переместился на ее грудь, наблюдая за медленным подъемом и опусканием. Это было слишком медленно, как будто она боролась за каждый вдох.
Мой взгляд проследил путь вниз по ее телу к оковам вокруг нее. Я коснулся тяжелой цепи и потянул за маленькую защелку на ее левой лодыжке. Она поддалась. Кандалы не были скованны вокруг ее запястий и лодыжек. Я снимал их одну за другой, пока она не перестала быть прикованной.