Она положила руку на живот Айлы, нежно поглаживая его. «Айла - маленькая женщина. По размеру животика я бы сказала, что у неё срок больше четырех месяцев. Несмотря на то, что она была в неволе, ее живот выглядит довольно здоровым. Мне нужно сделать УЗИ для получения дополнительной информации».
«Я позвоню тебе, когда она проснется», - пробормотал я, глядя на руку, которая сейчас ласкала Айлу.
Почему мне было трудно дотронуться до ее живота? Я даже не мог заставить себя слишком долго смотреть на него.
Чувствуя полное отвращение к своей реакции, я моргнул и уставился на спящую Айлу. Она выглядела такой мирной, ее лицо было бледным и расслабленным. Мой Ангел выглядел как спящая красавица.
Но ее сон, вероятно, мучили кошмары.
Я буду там, чтобы держать их подальше. Я буду за неё сражаться с ее демонами. В конце концов, я обещал вернуть ей крылья.
Моя грудь сжалась, а глаза наполнились непролитыми слезами. Впервые в жизни я почувствовал себя… слабым.
Слезы. Глупые гребаные слезы. Я плакал.
«Я буду ждать вашего звонка», - пробормотала Айви, прежде чем встать. Лена быстро заняла её место и поправила полотенце вокруг Айлы. Она накинула на неё одеяло и отошла.
Я видел, как Нина смотрела на Айлу, ее лицо как всегда было безэмоциональным. Через несколько секунд она ушла с Айви, не сказав ни слова.
Сэм подошел ко мне. «Могу я зашить тебя сейчас?»
Не отвечая, я толкнул в его сторону травмированную ногу. Мои зубы сжались, когда он вынул пулю и зашил рану. Это было болезненно и жгло, блять, до невозможности, но пристальный взгляд на спящее лицо Айлы облегчал боль.
Я потерялся в ней, не обращая внимания на иглу, когда Сэм закончил. Осмотрев свою работу, он наложил новую повязку на рану и встал.
Сэм ничего не сказал, когда вышел из комнаты. Лена суетилась над Айлой, ее лоб сморщился тревожными морщинами.
«Как Мэдди?» - бездумно спросил я, убирая волосы Айлы с лица.
«Она спит», - тихо ответила Лена.
Я молча кивнул. Так много произошло, и я задавался вопросом, как мы собираемся с этим справиться.
Я начал натягивать одеяло, когда увидел, что Виктор вошел в комнату. «Болеутоляющее», - пробормотал он, протягивая мне стакан и таблетки, которые он нес.
«Что сказали Сэм и Айви?»
Я пожал плечами, быстро глотая таблетки. «Что касается синяков, они заживут. Айви хочет сделать УЗИ.»
«Алессио, ребенок ...»
«Не сейчас.» Я остановил его. «Я не хочу сейчас об этом думать. Мой приоритет - Айла».
Когда я отвернулся от него, я услышал его вздох. Подождав несколько секунд, он наконец вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Поцеловав Айлу в лоб, я обнял ее за грудь и притянул к себе. Я проигнорировал пульсирующую боль в ноге и закрыл глаза.
«Мне очень жаль, Ангел. За то, что подвел тебя. Разочаровал тебя. Если бы я только послушал. Не знаю, как ты меня простишь, но обещаю, что никогда больше не подведу тебя, - пробормотал я ей на ухо.
«Ты для меня всё, Айла. Мне просто нужно, чтобы ты проснулась. Во всем остальном разберемся после этого. Обещаю, что не оставлю тебя, - прошептал я.
Она не шевельнулась. Ни малейшего движения.
Отсутствие у неё движений было похоже на ножевые удары в мое сердце. Мне было больно за нее.
По мере того как шли секунды, минуты и часы, я постепенно терял решимость. Мои глаза опустились, и как я ни старался держать их открытыми, это становилось практически невозможным.
Что за херня.
Когда мое зрение затуманилось и я ослабел от усталости, я выругался.
Мои руки еще раз обняли Айлу. Когда мои глаза закрылись и тьма окутала меня, я наконец понял.
Гребаный мудак. Он накачал меня наркотиками. Тупые снотворные.
Глава 3
Я сонно моргнул. Мое зрение затуманилось, и я упал за край сознания.
Через несколько секунд мои глаза наконец привыкли к яркому солнечному свету. Айла все еще была в моих руках, ее тело было прижато к моему.
Мои глаза расширились, когда я увидел свою руку на ее круглом животе. На секунду я замер, слишком напуган, чтобы пошевелиться.
В горле внезапно пересохло, и я проглотил образовавшийся там ком. Я сильнее прижал руку к округлости. Полотенце упало, и теперь я был кожа к коже на ее животике.
Ее живот был туго натянут, но кожа все еще оставалась на удивление мягкой.
Я смотрел на контраст моей руки и ее кожи. Моя рука была большой и грубой, моя ладонь занимала примерно половину ее живота. Даже в синяках, она сияла красотой.