Совершенное предательство. Идеальная ложь. Идеальная месть.
Мне нравилась погоня. Добыча охотно падает в пасть хищника. Жаль, так грустно.
Без зрительного контакта с ним, я развернулся вокруг. Он остался у своего стола, глядя мне вслед ястребиным взглядом, который, как я чувствовал, обжигал мне спину.
Мои люди следовали за мной, и я упивался силой того, что все были подо мной, на коленях. Уголки моих губ приподнялись, когда я подумал о том, чем все это закончится.
Мои ноги остановились прямо перед дверью. В комнате воцарилась тишина, ожидая моих следующих слов, моего следующего шага.
Взявшись за ручку двери, я заговорил громко, чтобы все услышали. Доминирование и сила кружились вместе с моими словами, маскируя реальную угрозу.
- Если ты хочешь выиграть эту игру, то самое время довериться мне, Валентин Солоник.
Я не стал дожидаться его ответа и вышел. Мне не нужен был его ответ.
Он точно знал, что должен сделать.
И это означало сдаться.
Теперь я контролировал ситуацию.
Глава 2
Константин
Я прошел по темному длинному коридору. Было тихо, все лежали в своих постелях, все двери были закрыты.
Когда я приблизился к своей комнате, что-то или кто-то привлек мое внимание. Улыбаясь, я плавно двинулся вперед. Идеально. Как раз то, что мне было нужно.
Хороший трах перед сном.
Когда я наконец заговорил, мой голос был тихим, чтобы услышала только она. - Иди в спальню. Я хочу, чтобы ты лежала на кровати, голая, с раздвинутыми ногами и обнаженной мокрой киской.
Дело в том, что мы жили в России и общались с русскими каждый божий день, мне приходилось осваивать их язык. Но иногда английский все же выплескивался наружу. Слава богу, многие из них понимали английский.
Она кивнула, не говоря ни слова и вошла внутрь комнаты. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком. Мои шаги замедлились, пока я не остановился перед тяжелой, темной деревянной дверью.
Секунды тикали, пока я ждал, позволяя предвкушению просочиться в нас.
После того, как прошло достаточно времени, я открыл дверь и вошел внутрь.
Как и было приказано, я нашел ее на кровати, ожидающую меня.
Она приподнялась на локтях, глядя на меня с легкой соблазнительной улыбкой. Ее язык скользнул мимо губ, медленно облизывая контур.
- Разве я сказал, что ты можешь двигаться? - спросил я с сильным русским акцентом.
Она хихикнула, и я внутренне закатил глаза. Я ненавидел, когда они хихикали без всякой гребаной причины. Как некоторые отчаянные шлюхи, ищущие внимания.
Если подумать...она была шлюхой. Что ж, у нее есть оправдание.
- Ложись, - мой голос прозвучал как лай. Ее глаза расширились, но волнение в них было неоспоримым.
- Раздвинь ноги пошире, - пробормотал я, расстегивая брюки. Они упали к моим ногам вместе с нижним бельем, и я вышел из них. Ее ноги раздвинулись шире по моей команде, и я обхватил ладонью свой твердый член.
- Я хотела тебя весь день, - прошептала она тихо. Мои глаза сузились следуя за ее рукой, когда она скользнула между ее ног.
- Ты ждала меня? - спросил я, пока она гладила себя, двигая двумя пальцами.
- Да, - ответила она, слегка задыхаясь. Я промурлыкал в ответ, наблюдая, как она доводит себя до оргазма.
Я тер свою длину быстрее и сильнее. Он был твердым, с кончика уже капало. Ее глаза скользнули ниже моего живота, и она жадно облизала губы.
- Ты хочешь его? - спросил я, придвигаясь ближе к кровати.
Она молча кивнула, ее пальцы задвигались быстрее, а большой палец теперь обводил ее маленький бугорок. Ее спина выгнулась над кроватью, оргазм был ближе, чем раньше.
Ее глаза были прикрыты, когда она ждала меня. - Ты не можешь кончить.
- Константин, - выдохнула она, широко расставив ноги, - очень соблазнительное и гостеприимное зрелище.
Мои ноги начало сводить судорогой, и я знал, что был близок. Освободив пульсирующую твердость, я присоединился к ней на кровати. Она улыбнулась со счастливым выражением на лице.
Я шлепнул ее по руке и она рассмеялась, убрав пальцы от влажного жара. Я пополз вперед, прежде чем перевернуть ее на живот.
- Ты всегда... - начала она жаловаться, но сильный шлепок по круглой попке заставил ее замолчать.
- Тебе не на что жаловаться. Мы сделаем это по-моему или никак, - прошипел я ей на ухо, прежде чем прикусить чувствительную кожу чуть ниже.
Я никогда не смотрел на лица, когда трахал их. Для меня они были безликими. Безымянными. Ничем, кроме шлюх, удовлетворяющих мой член и мои потребности.