— Валентин необязательно должен умереть от твоей руки… — начала я.
— …Карлос мог бы сделать это сам, — закончил Виктор с расчетливой ухмылкой.
Мы оба улыбнулись этому.
— Шах, блядь, и Мат, — губы Виктора скривились в оскале.
Он быстро поднялся с моих колен, и прежде чем я успела среагировать, его губы прижались к моим. Это был жестокий, мучительный поцелуй. Мы только что заключили сделку. Когда он отстранился, его пальцы погладили мою покалывающую, распухшую нижнюю губу.
— Блядь. Я люблю твой ум, мышка. Посмотри на себя. Будь Королевой.
Его грудь грохотала под моими ладонями, и мне показалось, что он прорычал эти слова.
— Значит, ты мой Король? — спросила я, затаив дыхание.
— Черт возьми, да. Я твой единственный Король, детка.
Виктор снова завладел моими губами. Он нежно прикусил их, а потом поцеловал, чтобы боль стала приятнее. — Я жадный, эгоистичный ублюдок. Ты стоишь риска, опасности…ты стоишь этого.
Я люблю тебя.
Я поцеловала его в ответ, забирая и требуя его. Это был акт отчаяния, когда я разорвала его одежду, а он разорвал мою. Его губы пожирали мои, прежде чем скользнуть по моей коже, облизывая и покусывая меня дразня. Мои пальцы сжались вокруг его волос, и я заставила его поцеловать меня снова.
Это была битва, и он легко победил меня, когда я упала на спину, а он раздвинул мои ноги, устраиваясь между моих бедер. Он не переставал целовать меня. Даже когда он сжал свою длину и пронзил меня своим членом, удерживая меня неподвижно, когда я взяла каждый дюйм его тела.
Его стоны вибрировали на моей коже, и я дрожала в его объятиях, вздрагивая и тихо вскрикивая каждый раз, когда он выходил, прежде чем снова войти в меня.
Мне казалось, что меня разрывает от удовольствия, проходящего через меня. Виктор был человеком на задании. Он хотел покорить меня. Он хотел владеть мной и подчинять своим прикосновениям, пока я не обмякну от желания.
Мы были потным, красивым месивом. Тела скользили и двигались синхронно, когда мы держались друг за друга. В комнате стало жарко, и запах секса наполнил воздух, которым мы дышали. Мой пульс участился, сердце забилось быстрее, и я обхватила Виктора ногами, удерживая его внутри себя, пока поднималась к своему освобождению.
Его бедра дернулись к моим, и я застонала, когда он вошел глубже. Это было приятно. Так хорошо, что я никогда не хотела, чтобы он останавливался. Мои ногти впились в его спину, и я подумала, больно ли это. Но эта мысль улетучилась, когда я качнулась на нем. Я встречала каждый его выпад своим. Его дыхание овевало мою шею, когда он лизал и целовал меня там.
Когда его толчки стали резкими и я поняла, что он близко, Виктор поднял голову, и наши глаза встретились. Его взгляд был медовым озером похоти и тепла. Я нашла свое освобождение первой, он заставил меня упасть, когда его пальцы мастерски играли моим клитором. Наше тяжелое дыхание смешалось. Сквозь расплывчатое зрение я увидела, как он тоже сдался.
Его тепло пропитало мои внутренние стенки, и я сжалась, задыхаясь и полностью удовлетворившись.
— Ты ставишь меня на колени, Валери.
Я поцеловала его открытый рот, прежде чем он упал на меня, как потное, горячее одеяло. Мне это очень понравилось.
Обняв его, я закрыла глаза и погрузилась в сон, где встретила Виктора во сне.
Виктор
Валери, должно быть, почувствовала, что я наблюдаю за ее сном, потому что она сонно прищурилась. Я смотрел, как она медленно просыпается, и мой член тоже просыпался, жадный ублюдок. Он никогда не насытится ее киской.
Ее губы приоткрылись, и она сонно зевнула, прежде чем повернуться на бок лицом ко мне.
Блядь, сейчас я представлял ее пухлые губы вокруг моего члена.
Покачав головой, я попытался отогнать эту соблазнительную мысль. Я пощекотал ее бока, пытаясь разбудить. Она что-то промурлыкала в ответ, и я увидел, как она неохотно открыла глаза. — Валери, для этого мне нужно, чтобы ты полностью проснулась.
— Что? — она проворчала в ответ.
— Помнишь, я говорил тебе, что должен уехать сегодня вечером.
Она резко села, полностью проснувшись. — Я забыла, — прошептала она.
Сонливость исчезла. Насытившееся выражение ее лица тоже исчезло. Все это сменилось намеком на страх и неуверенность. Я знал, что она ненавидит одиночество.
Я взял ее лицо в свои ладони и запечатлел сладкий поцелуй на ее губах, прежде чем отстраниться. — Насколько я слышал, Валентин вернется только через четыре дня. К тому времени, как он вернется, я уже буду дома. Так что не волнуйся. Он не причинит тебе боль.