Егор встретил меня в коридоре, и мы вместе спустились по лестнице. — Послушай меня. И слушай меня внимательно, — прорычал я. Валери превращала меня в животное. — Пока меня не будет, Валери будет под твоим присмотром.
— Я знаю, — он кивнул, но я уже перебил его.
— Не смей, блядь, ее трогать. Ты смотришь, ты наблюдаешь, ты защищаешь. Думай о ней как о своей долбаной Королеве, а ты — ее солдат. Понял?
Егор помолчал, а потом усмехнулся, я бы даже сказал, довольно обиженно. — Не интересует, Виктор.
Моя милая Валери однажды сведет меня с ума. Она заставляла меня драться за нее с моим человеком, и я даже чертовски ревновал, что должен оставить ее на попечение Егора. Пусть даже всего на несколько дней.
— Она не в моем вкусе. В этом я могу тебя заверить. Я люблю шоколадный мокко, — продолжал он. Мы продолжили идти, и я почувствовал, как мои плечи немного расслабились.
— Ах. Персики в шоколаде. Попался, — сказал я, ухмыльнувшись в его сторону.
Он засмеялся и подмигнул. — Чем темнее, тем вкуснее. Горько, но так чертовски сладко после.
Я видел, что у Егора слюнки потекли от того образа, который он вызвал в своей голове.
Выйдя в холодную темную ночь, я обнаружил, что меня уже ждет машина. — Ты знаешь, что должен делать, — сказал я, прежде чем сесть в машину. Я посмотрел на Егора взглядом, который говорил всё. Он понял и кивнул. Мы оба были на одной волне.
Я сел в машину и стал смотреть, как усадьба уменьшается по мере того, как мы отъезжали.
Пришло время повидаться с семьей.
При этой мысли мой желудок сжался, и я закрыл глаза, откинувшись на спинку сиденья. Я не хотел смотреть правде в глаза. Я был здесь, делал свою работу, играл в свою игру — пока на другой стороне…
Дьявол снова появился. Он издевался надо мной. Он смеялся. Мелкий говнюк.
Дом, милый дом, думал я, глядя на поместье Иваншова. Мои ноги словно приросли к земле, и они, казалось, не работали. Я не мог заставить себя сделать шаг вперед.
Пришло время взглянуть в лицо моему кошмару.
Мое сердце бешено колотилось, и все виды мыслей начали наводнять мой разум.
Алессио собирался убить меня. Просто и ясно. На этот раз я не выберусь отсюда живым. В последний раз, когда он стрелял в меня, он намеренно промахнулся мимо моего сердца. Он не хотел моей смерти. Но на этот раз…о, на этот раз он выпотрошит меня, вытащит кишки и засунет их обратно в задницу.
Нет, я боялся встретиться с Айлой. Боялся увидеть ее больной и сломленной. Мне стало страшно, потому что я знал, что был причиной этого.
Мои легкие начали гореть, и я понял, что не дышу. Я вдохнул и выдохнул.
Несколько недель я старался не думать ни об Айле, ни об Алессио. Я старался забыть, что они, возможно, сейчас в трауре. Я отказывался думать об этом инциденте. Так было лучше, но теперь…Я не мог убежать. Черт возьми, никакого спасения не было.
Теперь я был на территории Алессио. Он знал, что я здесь. Он просто ждал.
Шаг вперед, еще шаг, еще один. Я продолжал в том же духе, пока не оказался внутри. Мои кулаки сжались по бокам, а живот скрутило, меня охватило тошнотворное чувство.
Смогу ли я когда-нибудь простить себя? А Айла? А Алессио?
Я увидел Мэдди, выходящую из кухни. При виде меня она остановилась. В горле у меня застрял комок, и я с трудом сглотнул. Она медленно двинулась ко мне, приподняв бровь.
— Ты уверен, что хочешь сделать еще один шаг вперед? — спросила она. Ее слова прозвучали почти насмешливо. Сучка.
— Где Алессио? — выпалил я вместо ответа.
— В своем кабинете, — ее ответ был сухим. Она окинула меня взглядом. — Ты очень даже жив. Впрочем, это ненадолго.
Пошла ты.
— А…а как насчет…
— Айла? — спросила она, когда я, казалось, не мог подобрать нужных слов.
Я кивнул, и она испустила долгий вздох. — В своей комнате. Где она была последние несколько недель. Она не выходила из своей комнаты — ни разу.
Тошнота усилилась, и я почувствовал слабость в коленях.
Как она пережила это?
После того как мы вызволили Айлу из лап Альберто, она возненавидела долгое пребывание в комнате. Она предпочитала быть в саду, или гулять, или находиться в более широком пространстве, чем быть запертой в комнате.
Алессио делал все, что было в его силах, чтобы угодить своему Ангелу, чтобы она чувствовала себя спокойно, счастливо и комфортно в своем доме.
И я был чертовым дьяволом, который уничтожил это…
Они, должно быть, ненавидят меня…