Моральная деградация буржуазии, используемые ею методы, процессы монополизации — все это не только создало общий климат, благоприятствовавший процветанию организованной преступности, но и наложило свой отпечаток на особенности ее развития и деятельности. Причины создания преступных синдикатов в США кроются не в злокозненной деятельности мафиози, решивших воссоздать на американской земле сицилийские тайные организации. В действительности история организованной преступности в США — объединение разрозненных шаек в крупные синдикаты — повторяла, по сути дела, развитие американского легального предпринимательства, проходившие в нем процессы монополизации. Отмечая, что для организованной преступности характерна тенденция к объединению, американский криминолог У. Рэклисс справедливо проводил параллель с капиталистическими корпорациями. «В основе этой тенденции,— писал он,— лежит стремление главарей организованных преступников к неограниченному могуществу и полной власти в преступном мире; точно так же короли бизнеса стремятся к полноте власти в области финансовой и промышленной деятельности. Стремление преступных организаций к неограниченному могуществу в своей области полностью соответствует монополистическим тенденциям в мире бизнеса».
Комиссия Кефовера также отметила, что «преступные синдикаты и организации преступников копируют методы, которых придерживается современный бизнес». Это прежде всего касается стремления главарей преступного мира к расширению своего влияния, к устранению конкурентов в лице других банд путем либо физического уничтожения, либо подчинения своему контролю.
Другим важнейшим фактором, сделавшим возможным рост организованной преступности в США, явилось моральное разложение политической элиты, коррупция органов власти. «Американская политическая продажность» — так назвал В. И. Ленин одну из характерных черт буржуазного общества в США в эпоху империализма. Если бы не эта «политическая продажность», если бы главари не вступали в сговор с различными представителями властей — полицейскими, судьями, мэрами городов, губернаторами, партийными боссами и с более высокопоставленными деятелями, преступные банды давно были бы разгромлены и, естественно, не превратились бы в процветающие объединения. Президентская комиссия по применению закона и отправлению правосудия в своем докладе (1967) признала, что «организованная преступность существует благодаря той власти, которую она приобретает за деньги», что она «может тратить миллионы долларов на коррумпирование официальных лиц» 13.
Последнее, конечно, верно. Однако подобные официальные признания дают, по сути дела, одностороннюю и потому искаженную картину подлинных взаимоотношений между организованной преступностью и органами власти. Рэкетиры выступают в роли дьяволов-искусителей, склоняющих к первородному греху «невинных и добропорядочных ангелов» из государственных учреждений. Организованная преступность, сетует Р. Кларк, «разлагает аппарат государственной власти». По его словам, «наибольший вред, который причиняет организованная преступность, заключается в коррупции должностных лиц» .
Тем самым сознательное, целенаправленное партнерство двух равноправных сторон — преступников и представителей властей — изображается как нечто вроде улицы с односторонним движением. Эта картина далека от действительности. В реальной жизни отнюдь не рэкетиры и гангстеры явились источником коррумпирования государственного аппарата и партийных машин. Коррупция в этих сферах американского общества существовала задолго до появления первых синдикатов преступников. Само их появление стало возможным только потому, что вирус продажности, делячества, взяточничества, голого чистогана уже давно поразил государственные и буржуазные партийные институты США. Характеризуя нравы политической жизни в США, Ф. Энгельс писал: «Там каждая из двух больших партий, сменяющих одна другую у власти, в свою очередь, управляется людьми, которые превращают политику в выгодное дело, спекулируют на депутатских местах в законодательных собраниях, как союза, так отдельных штатов, или же живут за счет агитации в пользу своей партии и после победы в качестве вознаграждения получают должности. Известно, сколько усилий затратили американцы в течение последних тридцати лет, чтобы стряхнуть это ставшее невыносимым иго, и как они, несмотря на это, все более погружаются в болото коррупции... Мы видим там две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей, а нация бессильна против этих двух больших картелей политиков, которые якобы находятся у нее на службе, а в действительности господствуют над ней и грабят себя5.