Таковы были приемы и риторика молодого Никсона, который, как утверждалось в одной из предвыборных листовок, является «ничем не запятнанным, откровенным молодым американцем». Этот «откровенный», «ничем не запятнанный» кандидат в конгрессмены начал свою политическую карьеру тайной сделкой с Хьюзом и другими промышленниками и банкирами Калифорнии. Противник государственного вмешательства в экономику, позже он будет содействовать заключению с Хьюзом многомиллиардных подрядов. Но в чем они — и Хьюз, и Никсон — были действительно откровенны, так это в своих антикоммунистических взглядах. Хотя и антикоммунизм они также использовали для достижения своих практических целей. Никсон — чтобы попасть в конгресс, Хьюз — чтобы укрепиться в Голливуде. Хьюз добивался включения в черный список прогрессивных режиссеров и сценаристов, запрещения демонстрации фильма Чаплина «Огни рампы», приложил руку к организации травли этого великого режиссера и актера. «Даже один коммунист в Голливуде — это уже слишком много»,— заявил Хьюз членам махровой реакционной организации «Американский легион». Текст его речи был включен в официальный вестник конгресса «Конгрешнл рекорд» вместе с дифирамбами Никсона по адресу «великого патриота» Хьюза. Никсон не скупился на похвалы своему щедрому покровителю за то, что тот «показал всем, как надо искоренять подрывную деятельность и укреплять принципы свободного предпринимательства».
Мало кому удавалось в Вашингтоне так успешно и стремительно делать карьеру, как Никсону. За шесть лет он прошел путь от конгрессмена, затем сенатора до вице-президента страны. И, чем выше поднимался он по иерархической лестнице, тем активнее его обхаживал Хьюз.
В 1956 году Хьюз оказал Никсону очередную важную услугу. В то время видный деятель республиканской партии Г. Стассен развернул кампанию за выдвижение его кандидатом в вице-президенты на предстоявших выборах. Для борьбы с ним Хьюз тайно передал Никсону 100 тысяч долларов. Этим, однако, дело не ограничивается. Позже Р. Мэхью сообщит: «Чтобы помочь Никсону, мы проникли в штаб-квартиру Стассена. Все расходы оплатил Хьюз. Сведения, которые удалось там заполучить, позволили нам разработать систему контрмер против «плана игры» противника. Повсюду мы использовали бывших сотрудников ФБР».
Вторжение со взломом в квартиру Стассена — это не что иное, как «уотергейт» издания 1956 года.
Вскоре после выборов в кабинете управляющего промышленной империей Хьюза Н. Дитриха раздался телефонный звонок. На другом конце провода был один из юристов, находившихся на службе у магната.
— Я разговаривал с Ричардом Никсоном. У его брата Дональда финансовые трудности в связи с его рестораном в городе Уиттиере. Вице-президент хотел бы, чтобы мы помогли его брату.
— Как мы можем ему помочь? — осведомился Дитрих.
— Предоставить заем.
— На какую сумму?
— На 205 тысяч долларов.
— Боже, я никогда еще не переводил такой суммы на политические цели. Я не могу этого сделать по своему усмотрению. Вам лучше поговорить с Говардом.
«Я повесил трубку,— вспоминает Дитрих,— на душе у меня было тревожно. На этот раз у меня было ощущение, что он заходит слишком далеко. Одно дело — поддерживать избирательные кампании членов муниципалитетов или даже сенаторов. Но совсем другое дело — делать личные займы родственникам вице-президента. Ричард Никсон был переизбран всего несколько недель назад, когда Эйзенхауэр победил подавляющим большинством на выборах 1956 года. Вся эта затея плохо пахла» 13.