Дело закрыто, но...
В национальном архиве в Вашингтоне есть комната без окон; куда по специальным пропускам имеют доступ лишь несколько правительственных чиновников. За стальной дверью хранится политический динамит — магнитофонные записи разговоров Р. Никсона, общая продолжительность звучания которых четыре тысячи часов. Четыре тысячи часов — это почти четверть миллиона минут. А каждая из них может содержать нечто такое, что в случае опубликования отнюдь не порадовало бы многих политических деятелей США, в том числе таких известных, как А. Хейг, Г. Киссинджер, а также Г. Бейкер — лидер республиканцев в сенате, которой в свое время был одним из руководителей сенатской комиссии по расследованию «уотергейтского скандала», но одновременно, по словам журнала «Тайм», «сохранял подозрительно теплые отношения с Белым домом».
В прошлом каждое обнародование записей разговоров в Овальном кабинете президента напоминало взрыв бомбы, который высвечивал поведение различных деятелей в ходе расследования «уотергейта», их соучастие в различных неблаговидных делах. Запись разговора 4 июня 1973 года позволила установить роль Хейга в проведении операции «Cover up»: он лично советовал Никсону избегать точных ответов, ссылаться на то, что, дескать, «не может вспомнить»1. А сколько еще таких разоблачений таят в себе эти пленки? Сегодняшний Вашингтон не заинтересован в том, чтобы придать их гласности и выяснить до конца все, что касается «уотергейтского дела» и связанных с ним событий той поры. Поэтому взрывоопасные пленки предпочитают держать за семью замками. Дело закрыто. Оно должно быть предано забвению.
И тем не менее...
Журнал «Ньюсуик» провел в июне 1982 года опрос населения. На вопрос: «Считаете ли вы, что действия Никсона в связи с «уотергейтом» были настолько серьезными, что делали необходимой его отставку?» — 75% опрошенных ответили утвердительно. Характерно, что в 1974 году на этот вопрос дали утвердительный ответ 65%. Пожалуй, больший интерес представляют собой ответы на вопросы, касающиеся не личности Никсона, а политических нравов в стране. 61% опрошенных ответили утвердительно на вопрос, уменьшил ли «уотергейт» их доверие к федеральному правительству и его институтам. На вопрос: «Думаете ли вы, что злоупотребления президентской властью, которые были вскрыты в связи с «уотергейтским скандалом», могут легко повториться вновь, или вы считаете, что уроки «уотергейта», возможно, предотвратят подобные злоупотребления?»— большинство американцев (53%) ответили утвердительно на первую часть вопроса: да, новые «уотергейты» возможны2.
* * *
Главным организатором торжеств по случаю прихода к власти новой администрации в январе 1981 года был назначен артист Фрэнк Синатра.
35 лет прошло с той поры, когда Синатра был почетным гостем главарей организованной преступности, собравшихся в Гаване (см. с. 39). Он всегда был своим человеком среди королей организованной преступности, со многими из них поддерживал дружеские связи. «Фрэнк хороший парень,— вспоминал о нем Чарли Лучано, бывший «босс всех боссов» Мафии,— и мы все гордились им». Симпатии были взаимными. Синатра подарил Лучано золотой портсигар, на котором было выгравировано: «Дорогому приятелю Чарли от его друга Фрэнка Синатра» 3.
Фрэнка Синатра всегда тянуло к сильным мира сего — будь то мир преступности или мир политики. И он не брезговал никакими средствами, чтобы установить приятельские отношения с теми, кто «наверху».
После того как Синатра назначили распорядителем инаугурационных торжеств, журналисты обратились к новому президенту с вопросами относительно прошлого Ф. Синатра — известно ли ему о связях последнего с миром организованной преступности. «Мы слышали все это о Фрэнке не один год,— отвечал президент Уильяму Сэфайру,— но мы просто надеемся, что все это неправда» 4. У. Смит заявляет тому же Сэфайру, что ему «ничего не известно» о дружеских отношениях Синатра с преступниками.
Ф. Синатра обращается к властям штата Невада с просьбой выдать ему лицензию на участие в игорном бизнесе. Он был лишен этой лицензии двадцать лет назад за сомнительные связи с главарями Мафии. В роли поручителя выступает сам президент. В своем письме Рейган пишет, что считает Ф. Синатра «уважаемым человеком — абсолютно честным и лояльным...» 5. Имея такую рекомендацию, Синатра не отказывает себе в удовольствии поиздеваться над членами комиссии, выдающей лицензии,— он уверен: исход дела предрешен.
— Скажите, мистер Синатра,— спрашивает один из членов комиссии,— с какой целью вы ездили в Гавану в 1946 году?
Синатра издевательски отвечает:
— Погреться на солнышке.
Как и следовало ожидать, Синатра получает искомую лицензию и возможность вновь заняться игорным бизнесом в Лас-Вегасе.
Личность Фрэнка Синатра примечательна тем, что он как бы персонифицирует связи, существующие между политикой и преступностью.
...Закончились инаугурационные торжества, отсверкали праздничные фейерверки, наступили будни новой администрации, и, казалось, можно было бы и не вспоминать Фрэнка Синатра. Можно было бы, если бы связан с преступным миром был только он один. Прошло лишь несколько дней ее пребывания у власти, как было объявлено, что президент решил назначить министром труда бизнесмена Реймонда Донована6. И здесь произошло непредвиденное, хотя и не случайное событие. Некий осужденный уголовник Ральф Пикардо случайно увидел фотографию кандидата в министры и узнал его. Он сообщил в комиссию сената по вопросам труда и людских ресурсов (она проводила слушания на предмет утверждения Донована в должности министра), что знал его под именем Рей. В 1967—1968 годах не раз встречался с ним, и Рей передавал ему деньги от строительной фирмы «Шиавон констракшн», совладельцем и вице-президентом которой Донован являлся в то время.
Ральф Пикардо в то время работал в компании «ОК траккинг», принадлежавшей гангстеру Сальваторе Бригульо по кличке Салли Багз. Как сообщает журнал «Форчун», Бригульо являлся «рэкетиром, известным в Мафии наемным убийцей», который подозревался в том, что именно он убил в 1975 году президента профсоюза водителей грузовых машин Джеймса Хоффу7. Пикардо регулярно приносил Рею фиктивные счета за обслуживание строек грузовиками, а тот передавал ему деньги от компании «Шиавон». В действительности Донован оплачивал услуги иного рода: Бригульо и его громилы предотвращали любые выступления рабочих на стройках компании.
— Это гнусная и оскорбительная ложь,— с наигранным возмущением заявил Донован,— у компании «Шиавон» безукоризненно честная репутация. Я не обращаю внимания на лживые, необоснованные и неподтвержденные утверждения, на которые я вынужден был отвечать в ходе слушаний. Я прошел дотошную проверку со стороны ФБР. Один высокопоставленный официальный представитель ФБР называет меня «священнослужителем». Я ценю это, поскольку совесть моя чиста.
Так Донован и ФБР обменивались комплиментами.
ФБР делало вид, что ему ничего неизвестно о связях Донована с преступным миром. А между тем, еще до того времени, когда в сенате началось обсуждение кандидатуры Донована, ФБР уже располагало о нем достаточным количеством материалов компрометирующего характера. Как сообщает журнал «Тайм», ни ФБР, ни министерство юстиции не сообщили сенату о том, что федеральные власти в течение семи месяцев подслушивали телефонные разговоры гангстера У. Масселли, члена «семьи» Дженовезе. В ходе этих разговоров не раз упоминалось имя Рея — Донована.
В целом информация, представленная сенату ФБР, «дана до странности неполной»8. Ведь расследованием прошлого Р. Донована занимались 62 агента ФБР под руководством его 8 ответственных сотрудников. Было опрошено 49 человек. «Как свидетельствуют факты,— утверждает журнал «Форчун»,— еще до начала слушаний в сенате члены Специальной расследовательской группы ФБР считали, что они собрали такое количество серьезных показаний против Донована, что новый президент должен был бы отказаться от его назначения. Но Рейган настаивал на своем, и ФБР пришлось во время слушаний не раз оказаться в затруднительном положении» 9.