Каждый член исполкома, как и президент, располагают собственным штатом, который опять же требует издержек. Правление утверждает также расходы на три десятка комиссий ФИФА, которые содержат на солидном жалованье еще несколько сотен функционеров, трудящихся на добровольных началах.
Британец Эндрю Дженнингс привел множество примеров того, как члены исполкома выделяли на проведение второстепенных турниров внушительные пятизначные суммы, не требуя отчета об издержках. ФИФА за счет средств, полученных с чемпионата, натравила на него армию юристов. «Но действительно его дела стали плохи, – говорит Дженнингс, – лишь после того, как он взялся за финансовую политику Блаттера». Хотя прежде этим занимались и противники Зеппа в исполкоме. Однажды они даже подали заявление в правоохранительные органы, чтобы выяснить, сколько денег оседает в карманах Блаттера. Но даже им не удалось получить этих сведений. А от Дженнингса ФИФА избавилась по-другому: британцу просто запретили доступ на заседания и пресс-конференции. Это случилось весной 2003-го, через два года после краха агентства ISL, давнего партнера ФИФА. С тех пор дела ведутся в рамках вновь созданного агентства FIFA-Marketing AG. Там Блаттеру, как и в ФИФА, и в службе перевозок FIFA Travel AG, принадлежит право единоличной подписи.
Помимо общественных деятелей имеется также постоянный штат сотрудников, подчиняющихся как президенту, так и генеральному секретарю Жерому Вальке. Как указано на официальном сайте ФИФА, плечом к плечу с Блаттером трудится глава президентской канцелярии – Кристина Ботта, урожденная Зальцман. Блаттер и дочь его давнего приятеля из Фиспа, которую он знает с младенчества, составляют вместе гармоничный образ: два выходца из альпийской деревушки Фисп венчают органиграмму мирового футбола. Управляющая Блаттера замужем за архитектором Чарльзом Ботта, который также упомянут на сайте: он неутомимо возводит стадионы ФИФА, неважно, будь то в Южной Африке или Бразилии. Кроме того, его строительная группа возвела на вершине Цюрихберга поистине королевскую резиденцию ФИФА {1}.
Наряду с бессменными родственниками Блаттера трудятся также директора восьми отделов: по юридическим вопросам, финансовым, маркетинговым, вопросам персонала, коммуникаций, ТВ, соревнований и развития.
Власть сосредоточена в руках 9 директоров, генерального секретаря и 24 членов правления, включая президента. ФИФА является некоммерческой организацией, однако премии выплачиваются как в финансовой отрасли. Согласно собственному финансовому отчету в 2010 году «руководящие органы» ФИФА получили 32,6 миллиона долларов «разовых платежей». К руководящим органам относятся члены исполнительного комитета и директора. В их число входят и шестеро членов финансового комитета, но они одновременно заседают в исполкоме. А 32,6 миллиона – это жалованье, компенсации и так называемые бонусы. Всего получателей не более 34 человек. И если учесть, что директора получают с щедрой руки около 500000 долларов, а бывший член исполкома Мохаммед бин Хаммам утверждает, что получал самое большее две-три сотни тысяч, то логично задаться вопросом: как распределяются остатки этой невообразимой суммы? Кто сколько получает?
Вот один из главных вопросов, которые мы рассмотрим в данной книге.
Воля к власти
Крестный отец
Апрель 1987 года, этот день лишь для самых близких. В последний путь Хорста Дасслера провожает очень узкий круг людей. «Во главе небольшой траурной процессии, сопровождающей гроб ее мужа, шагает Моника Дасслер с детьми. За ними следуют Жоао Авеланж, Хуан Антонио Самаранч и Зепп Блаттер» {1}.
Хорст Дасслер умер от рака, ему был всего 51 год. Но он преобразил спортивный мир так, как это не удавалось и не удастся ни одному предпринимателю, функционеру или атлету. Он был провидцем, вдохновителем, ковал альянсы и собственные секретные службы. Он стал создателем современного рынка спортивной индустрии. Но он же выступил главной движущей силой, которая свела на нет все основополагающие механизмы этой индустрии. И то, что спорт всегда был частью независимой общественной жизни, сыграло ему на руку. Дасслер опустил спорт до уровня коммерческой культуры, его идеалы и ценности служат теперь рекламным целям.
Идея Дасслера была проста. Он хотел, чтобы атлеты носили его экипировку, чтобы их примеру последовали прочие спортсмены, а позднее, с развитием телевидения и приходом спортивной одежды в повседневную жизнь, – весь мир. Для этого ему следовало наладить контакты с атлетами, а вскоре и личные связи с функционерами клубов, которые, принимая его спонсорские предложения, сами рассчитывали заработать. В конце концов, Дасслер попытался взять под контроль целые федерации. Он добивался этого, смещая с постов старых руководителей и проталкивая на их место собственных ставленников. За каких-то десять лет Дасслер разогнал старую, англоязычную верхушку уважаемых и благородных функционеров, заменив их кликой корыстолюбивых спекулянтов, которые помогли ему превратить спорт в жестокий бизнес с многомиллиардным оборотом.