− Но, мамочка, ты мой ангел.
Ахнув, она улыбнулась.
− Мой малыш.
Покачав головой, мамочка поцеловала меня в лоб.
− Нет, детка, я не твой ангел. Твой ангел ждёт тебя где-то, – отстранившись, мама накрыла ладонью мою щёку. – И когда ты найдёшь её, то больше не отпускай.
− Потому что, если ты её потеряешь, то никогда не сможешь почувствовать себя целым, − добавил папа.
− Мамочка, она будет похожа на тебя? − спросила я, думая о своём ангеле. Как она выглядит? Она такая же красивая, как и мамочка? Такая же милая?
− О, малыш, она лучше меня, − смеясь, произнесла мама.
− Невозможно, − пробормотал папа себе под нос.
− Помолчи, Лев, − отругала его мама, ударив по руке. Папа проворчал что-то неразборчивое, а затем поднялся на ноги. Он стащил маму с дивана, а затем, сев, устроил её у себя на коленях. Папа уткнулся носом в её шею, отчего мамочка захихикала.
Уставившись на родителей, я со вздохом покачал головой. Обо мне снова забыли.
Я вернулся к своему пазлу. Пока я играл, мамочка и папа тихо разговаривали о своём. Не знаю, сколько времени прошло, но вскоре раздался звонок телефона. Подняв взгляд, я увидел, как папа отвечает на вызов.
Он казался расстроенным. Я слышал сердитые нотки в его голосе. Спустя несколько секунд, он повесил трубку.
− Что случилось? − спросила мама, успокаивающе поглаживая его по груди.
− Мне нужно позаботиться кое о чём, − произнёс папа, покачав головой.
− О, тогда ладно, − пробормотала мама и неуклюже поднялась на ноги. Вслед за ней встал и папа. Он обнял мамочку, стараясь быть аккуратным с её животом. Наклонившись, он вновь поцеловал её. Долгий, продолжительный поцелуй. Отстранившись, я услышал его слова: − Люблю тебя, Ангел.
− Я тоже тебя люблю, Лев, − прошептала мамочка в ответ немного хриплым голосом. Она плачет?
Моё сердце сжалось. Не хочу, чтобы она плакала. Поцеловав её в лоб, папа повернулся ко мне.
− Алессио, иди сюда.
Я быстро встал и подошел к нему. Присев, папа посмотрел мне в глаза.
− Мне придётся ненадолго уйти, − сказал он. Я в замешательстве нахмурил брови.
− Опять?
− Да. И пока меня не будет, я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком и позаботился о своей маме и принцессе. Ладно?
Я кивнул. Теперь я взрослый.
− Да. Я всё сделаю.
− Хорошо, − сказал он, поцеловав меня в лоб. Кивнув маме, папа ушёл.
Я услышал её вздох. Вновь сев на диван, она потёрла глаза.
− Мамочка, почему папа так часто уезжает?
− Это его работа, малыш. Твой папа очень занятой человек. У него много дел.
Подойдя ближе, я вновь забрался к маме на колени. Сонно положив голову ей на плечо, я вздохнул.
− Я хочу быть как папа. Он такой сильный. И все его слушают. Я хочу быть таким же крутым, как он.
Мама покачала головой.
− Нет, Алессио. Ты не такой, как твой папа.
Обхватив ладонями мои щёки, она продолжила:
– Ты не готов сражаться против всего мира. Ты мой маленький малыш. Мой милый и нежный мальчик. И я хочу, чтобы ты оставался таким.
Поцеловав меня в лоб, мама прошептала:
− Сражением же пусть займётся твой отец.
Я промолчал. Мама всегда знала, как сделать так, чтобы я почувствовал себя особенным. Для неё я всегда был бы её милым маленьким мальчиком. Навряд ли это когда-то изменится.
Кивнув, я прикрыл глаза. Мама успокаивающе гладила меня по спине, отчего я быстро уснул. А во сне я увидел темноволосого ангела. У неё были зеленые глаза. Тогда я ещё не знал, что это в последний раз, когда мой сон был спокойным. Не знал, что вскоре наши жизни навсегда изменятся.
***
10 лет
Войдя в холодный подвал, я тихо закрыл за собой дверь – так, чтобы никто меня не засёк. Посреди комнаты стоял стул, к которому был привязан мужчина. Его лицо и одежда были в крови. Откинувшись на спинку, он стонал от боли – я слышал это с места, где стоял.
Рассматривая пленника, я почувствовал, как гнев, обжигающей волной, пронёсся по моим венам. Меня охватила ярость.
Убей. Убей его. Пролей его кровь.
«Заставь его заплатить», − закричал голос в моей голове. Меня трясло от злости.
Он был одним из них. Абандонато. Итальянец. Я до сих пор помню его лицо. Его смеющееся лицо, когда в ту ночь он пытал мою маму, наряду с другими.
Зашагав вперёд, я встал прямо перед мужчиной. Подняв голову, он посмотрел на меня своими заплывшими глазами.
Пленник открыл было рот, чтобы сказать что-то, но из-за кляпа это прозвучало как бульканье. Сжав руки в кулак, я с силой ударил его по лицу. Раздался хруст, когда мои костяшки обрушились на его нос.
Наёмник закричал, отчего я рассмеялся. Я почувствовал себя лучше из-за его боли. Моё сердце быстрее забилось в груди, но я жаждал большего. Мне нужна его кровь. Мне нужно увидеть, как он страдает.
Мне нужно убить его.
Только тогда я почувствую удовлетворение. Подойдя к столу в дальнем конце комнаты, я принялся рассматривать разложенное на нём оружие. Его так много. На любой вкус. Большое и маленькое. Прежде я никогда не был в подвале, но до меня доходили слухи о нём, гулявшие по особняку.
Выбрав большой нож со спиральным лезвием, я вернулся к Абандонато. К человеку, которого ненавидел всем своим естеством.
Итальянец заскулил от страха. Замотав головой, он попытался отодвинуться – но едва ли у него получилось. К моей радости, он был привязан к стулу.
По правде, я и не собирался проявлять по отношению к нему милосердие. В моём словаре больше нет такого понятия. Крепко сжав в руке нож, я с силой прижал его к щеке мужчины. Поведя вниз, я сделал огромный надрез. Пленник вновь попытался закричать.
Я смотрел на его кровь. И сердце в моей груди забилось быстрее. Меня захлестнуло волной адреналина, а разум умолял о большем.
«Больше. Больше. Больше.»
Я порезал и вторую щёку итальянца. А затем руку. И ещё одну. Большие, длинные и глубокие борозды ран. Кровь залила всё вокруг. Затем надрез на груди. Настолько глубокий, что я мог видеть его кости.
Мужчина больше не двигался. Истекая кровью, он наклонил голову. Я видел, что он быстро потерял сознание.
Но я ещё не закончил.
Наёмник пока был жив.
Его сердце билось. А сердце моей матери – нет.