Подойдя ближе, я замерла прямо перед русским. Несколько прядей волос упали боссу мафии на лоб, и, прежде чем успела себя остановить, я наклонилась и мягко убрала их. Иваншов нахмурился. Даже во сне он был напряжён.
Сейчас, глядя на его умиротворённое лицо, я подумала о том, что выглядел он мило. Мой взгляд скользнул по телу мужчины. Несколько верхних пуговиц черной рубашки были расстёгнуты, обнажая мускулистую грудь. Ранее Алессио закатал рукава до локтей, и я не могла не воспользоваться этой возможностью.
Выглядели его руки хуже, чем накануне вечером. Костяшки и пальцы опухли, кровь на них засохла. Я вздрогнула. Заранее зная, что Алессио проигнорирует меня, я всё равно не теряла надежды.
Хотелось бы мне позаботиться о его ранах, но не уверена, что не переступлю этим черту.
Прикусив губу, я отступила. С каждым сделанным шагом мне было всё тяжелее.
Остановившись, я вновь посмотрела на мужчину. Он был сломлен.
Я ведь не настолько бессердечна, правда? Не оставлю же я его в таком состоянии, когда могу что-то сделать.
Накрыв гулко бьющееся в груди сердце ладонью, я вздохнула. Медленно, я шагнула ближе.
Не сводя глаз со спящего Алессио, я опустилась перед ним на колени. Опустив взгляд с мужского лица, я уставилась на его руки. Открыв аптечку, я достала антисептические салфетки и бинты. Под ними нашлось и небольшое полотенце, так что я вытащила и его.
Разложив всё на столике, я вновь повернулась к Иваншову.
Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда я подрагивающими пальцами накрыла его ладонь, проверяя спит ли мужчина.
Он не пошевелился.
Вздохнув с облегчением, я взяла его руку в свою.
Снова подождала немного.
И ничего.
Взяв антисептическую салфетку, я аккуратно протёрла раны. Мои движения были мягкими и нежными – я не хотела причинить ему боль.
Избавившись от крови, я увидела, что костяшки сбиты, но всё оказалось не так страшно. Пальцы Алессио опухли, но, к счастью, не были сломаны.
Закончив с левой рукой, я напоследок перебинтовала её, убедившись, что повязка не слишком тугая. После я отодвинулась и положила мужскую ладонь обратно на его бедро.
Подняв взгляд на Алессио, я рассчитывала, что он ещё спит, но нет.
Встретившись взглядом с его голубыми глазами, с моих губ сорвался удивлённый вздох.
Я была так беспечна, что даже не заметила, как он проснулся.
– Алессио, – прошептала я.
Иваншов некоторое время рассматривал моё лицо, а после посмотрел на свою руку.
Мы оба посмотрели. Я нервничала, на шее проступила испарина.
– Я… Я увидела, что вчера ты так и не воспользовался аптечкой, – запинаясь, произнесла я. Сделав глубокий вдох, быстро продолжила: – И подумала, что, возможно, могу сделать это для тебя.
Шли секунды. Я все ждала, что мужчина скажет что-то, но он молчал.
– Могло быть заражение. Вот почему я сделала это.
Иваншов всё так же молчал.
О нет. Я облажалась. Я и в самом деле облажалась.
Мои пальцы неосознанно вновь начали перебирать подол платья. Опустив взгляд на правую руку мужчины, я вздрогнула. О ней тоже нужно было позаботиться.
Медленно отодвинувшись, я произнесла:
– Обработай раны.
Алессио казался смущённым, в то время, как рассматривал свою повязку. Вздохнув, я начала подниматься на ноги, но Иваншов внезапно схватил меня – так быстро, что его движения показались мне смазанным пятном. Сжав пальцами моё запястье, он потянул меня вниз, вынуждая вновь опуститься на колени. На этот раз между его раздвинутых бёдер.
Алессио удерживал меня перевязанной рукой. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сложно было определить, какие эмоции одолевали его в этот момент.
Я заметила, как мужчина тяжело сглотнул, а затем опустил голову. Нахмурившись в замешательстве, я тоже посмотрела вниз и увидела, что он пододвинул ко мне свою вторую, всё ещё окровавленную руку.
Глаза распахнулись от осознания. Сердце дрогнуло. Я вновь вопросительно посмотрела на Алессио, но он не ответил. Просто молча продолжил рассматривать меня. С ожиданием.
Алессио отпустил моё запястье, и я судорожно вздохнула. С колотящимся в груди сердцем, я коснулась пальцами его второй ладони.
Наклонив голову на бок, глава мафии следил за каждым моим движением. Я забыла, насколько угрюмым, насколько мрачным и подавляющим он мог быть. Устроившись между его бёдер, я чувствовала, как меня окутывает его мощная и опасная аура.
Снова взглянув на его руку, я принялась за работу.
В комнате повисла тишина.
Никто из нас не проронил ни слова.
Но, это всё равно не казалось чем-то неправильным и некомфортным.
Я все так же аккуратно и бережно очистила раны, а затем перевязала правую руку. Я чувствовала, что Алессио всё так же рассматривает меня. Чувствовала кожей. Это смущало.
Когда дело было сделано, мой взор замер на сильной руке, которую я всё ещё держала в своих ладонях. Алессио не отстранился.
Я поймала себя на том, что неосознанно потираю большим пальцем его костяшки. Поняв, что делаю, я быстро отодвинулась. Рука мужчины вновь опустилась на его бедро.
Я подняла голову, и посмотрела ему в глаза.
Синие в зеленые.
Не мигая.
Мы смотрели друг на друга.
С губ сорвался вздох. С моих и его. Одновременно.
Не в силах больше терпеть это, я посмотрела вниз.
Парой секунд позже, я почувствовала, как что-то дёрнуло меня за волосы, а затем тёмные локоны волной упали на мои плечи.
В руках у Алессио была моя резинка.
Я с удивлением уставилась на русского. Он внимательно рассматривал меня.
А затем произнёс фразу, стрелой пронзившую в моё сердце. Я едва могла дышать.
– Так ты ещё красивее, – хриплым ото сна голосом сказал он.
ГЛАВА 29
АЛЕССИО
Когда Айла принесла аптечку, я не хотел, чтобы она видела меня таким – сломленным и в агонии боли, – так что я проигнорировал её. Она и так увидела достаточно.
Эмоции, которые я не хотел испытывать, разрывали меня изнутри, но вскоре на их место пришло отвращение к самому себе. Чувства – признак слабости. И я показал свою слабость Айле.
Я не могу мыслить здраво, когда она рядом. Как бы я ни старался казаться равнодушным – она всегда знала, как пробить мои стены.
Когда девушка играла на пианино, я видел не её – я видел свою мать.
Боль в теле напомнила мне, почему на самом деле я оказался в такой ситуации.
Альфредо. Какой бы смертью он ни умер – этого недостаточно. Он не должен был закончить так легко.
Перед глазами стоял образ моей матери – её безжизненное, окровавленное тело. Пронзившая сердце боль была невыносимой.
Столько лет я держал это внутри. Запер под замок, отказываясь от эмоций и чувств.
– Что мне сейчас делать? – прошептал я под нос.
Я жил только ради одного. Убить Альфредо и его семью, положить конец его империи.