Посмотрев ему в глаза, Джузеппе снова повернулся к парню.
— И все же, Сиська, — сказал он, — я тебе не доверяю. Ты мелюзга, а у меня есть подозрения, поэтому…
Джузеппе быстро шагнул вперед, вплотную приближаясь к Сиське. Левой рукой он схватил парня за затылок, а правой приставил крохотный револьвер ему к сердцу и выстрелил. Отступив назад, он проводил взглядом, как Сиська рухнул на пол.
Этторе отвернулся в сторону. Эмилио даже не шелохнулся. Он молча смотрел на Джузеппе.
— Впредь больше никогда не ставь под сомнения мои решения, — сказал ему тот. — Если бы я тебя не послушал, Фрэнки лежал бы в земле, и ничего этого бы не случилось. Все быстро завершилось бы, не успев начаться, а теперь мне приходится иметь дело с самой настоящей войной, блин.
Казалось, Эмилио его не услышал. Он опустил взгляд на Сиську. Под трупом уже натекла лужица крови.
— Он был хорошим парнем, — пробормотал Эмилио.
— Что ж, теперь он мертвый парень, — мрачно усмехнулся Джузеппе, спускаясь по лестнице. — Избавьтесь от трупа. — Дойдя до площадки внизу, он обернулся и посмотрел вверх. — Кто-то должен переговорить с ирландцами, — сказал он. — Проследить за тем, чтобы они держали язык за зубами. — Он скрылся в полумраке следующего лестничного пролета.
Когда шаги Джузеппе затихли вдали и Этторе убедился в том, что их никто не услышит, он повернулся к брату.
— Однако, возможно, сукин сын прав, — сказал он. — Наверное, Сиська действительно предупредил Фрэнки. Он ненавидел Джо.
— Этого мы не знаем, — задумчиво произнес Эмилио. Он направился вниз по лестнице, и Этторе последовал за ним. — Позови пару ребят, и пусть они отвезут парня на то кладбище в Гринпойнте, рядом с его родителями.
— Ты думаешь, что Джо… — неуверенно начал Этторе.
— Пошел он к такой-то матери! — оборвал его брат. — Делай так, как я тебе сказал.
Глава 23
Корк опустил до половины зеленые шторы, защищаясь от ослепительного утреннего солнца, льющегося в окно булочной. Эйлин только что принесла дымящийся поднос со сладкими сахарными булочками, и в булочной пахло корицей и свежеиспеченным хлебом. Утренний наплыв покупателей уже спал, и теперь Эйлин поднялась наверх вместе с дочерью, оставив брата наводить порядок и раскладывать товар на витрине. Корк ничего не имел против работы в булочной. Она даже начинала ему нравиться, хотя он старался обходиться без белого фартука и шапочки, которые его заставляла носить Эйлин. Ему нравилось болтать с покупателями, преимущественно женщинами. Он с наслаждением рассказывал анекдоты замужним женщинам и заигрывал с незамужними. Эйлин клялась, что с тех пор как брат начал работать в булочной, дела пошли в гору.
Как только шторы были закреплены, за окном показалось длинное черное платье, и через мгновение над входной дверью зазвонил колокольчик. В булочную вошла миссис О’Рурк с бумажной сумкой в руках. Это была худая, даже тощая женщина с седеющими волосами и сморщенным лицом, которое, казалось, постоянно корчило гримасы.
— А, миссис О’Рурк, доброе утро, — произнес Корк, и в его голосе прозвучало сочувствие.
— Здравствуй, Бобби Коркоран, — ответила миссис О’Рурк. Облаченная в черный траур, она принесла с собой в булочную запах пива и табака. Миссис О’Рурк провела рукой по редеющим волосам, словно стараясь привести себя в порядок в присутствии мужчины. — На самом деле я пришла к тебе, — продолжала она. — Я слышала, что ты теперь стоишь за прилавком.
— Совершенно верно, — подтвердил Корк. Он начал было выражать свои соболезнования, однако пожилая женщина остановила его, как только он произнес имя Келли.
— У меня никогда не было дочери, — сказала она. — Моя дочь ни за что бы легла в кровать к такому убийце-макароннику, как Лука Брази, этому грязному итальяшке.
— Мне понятны ваши чувства, миссис О’Рурк, — пробормотал Корк.
— Неужели? — сказала та, скривив лицо от отвращения. Прижав к груди бумажную сумку, она сделала два нетвердых шага к прилавку. — Шон мне сказал, ты крупно поссорился со своим дружком Сонни Корлеоне. Это правда?
— Правда, — сказал Корк и, пересилив себя, наклонился к пожилой женщине через витрину, предлагая ей свою улыбку. — Мы с ним разошлись.
— Очень хорошо, — сказала миссис О’Рурк, крепче прижимая сумку к груди. Казалось, она разрывается между желанием выговориться и промолчать.
— Что я могу вам предложить сегодня? — спросил Корк.
— Очень хорошо, — повторила миссис О’Рурк, словно Корк не произнес ни слова. Сделав еще шаг к витрине, она наклонилась к нему. Хотя их по-прежнему разделяли несколько футов, казалось, пожилая женщина разговаривала с ним лицом к лицу. Она понизила голос. — В таком случае Сонни получит то, что ему причитается, — сказала она. — И он, и Лука Брази, и все эти жалкие итальяшки. — Миссис О’Рурк смахнула волосы назад, довольная собой. — Ирландцы приготовили им маленький сюрприз.