Несмотря на все эти неудачи, как утверждали в 1876 году Л. Франкетти и Дж. С. Соннино, «достаточно было бы трех дней согласованных действий, чтобы истребить на острове индустрию насилия».
С кем же надо было согласовать такие действия?
Несомненно, самым главным союзником в этой борьбе могли стать деревенские батраки и городской пролетариат — социальные группы, составляющие подавляющее большинство населения, отстраненное от политической борьбы и жестоко эксплуатируемое землевладельцами и городской буржуазией.
Когда после 1870 года в Палермо появились первые группы социалистов, полиция сразу же обвинила их в связях с мафией, однако в тюрьму были брошены не мафиози, а руководители социалистов.
Вполне понятно, что соглашения, направленного на борьбу с мафией, мафиози допустить не могли. Как отмечали Франкетти и Соннино, они «содержат агентов даже в Риме, направляя их во все министерства шпионить, интриговать, ходатайствовать». Такое соглашение так и не состоялось, поскольку, замечают Франкетти и Соннино, на Сицилии «господствующий класс неизбежно склонялся к покровительству преступникам». Этот господствующий класс состоял в то время из «людей, яростно оберегавших свои привилегии и власть, которая на Сицилии, больше чем в любом другом месте, приносила богатства, людей, с неудержимой страстью стремившихся к самовластию, нетерпимых к оскорблениям, неумолимых в соперничестве за власть, влияние и доходы, наиболее непримиримых в ненависти, наиболее жестоких в мести».
Франкетти и Соннино («два прекрасных молодых человека, умных, образованных, богатых, бескорыстных, хорошо знающих историю, экономику и право, подготовленных на манер английских политических лидеров к общественной деятельности» — как охарактеризует их спустя годы, не без некоторой, правда, иронии, Луиджи Капуана) являются, по мнению некоторых сицилийцев, «двумя клеветниками», написавшими «этот гнусный пасквиль». Но если вспомнить, кто эти молодые люди, и прежде всего Соннино, который до конца своей жизни оставался верным исследователем исторической правды, то вряд ли можно допустить, что они сознательно искажали действительность.
Большая часть официальных актов, о которых говорилось ранее, подтверждает правильность анализа, произведенного Франкетти и Соннино, которые, без сомнения, не были знакомы с этими документами, недоступными в их время для ознакомления под предлогом сохранения государственной тайны. Но сама природа приводимых ими фактов доказывает истинность выводов, сделанных Франкетти и Соннино.
Действительно, все источники подтверждают, что в первые годы после объединения Италии политическую игру вели отнюдь не мафиози. Согласно действовавшему тогда избирательному закону, с 1861 по 1882 год право на участие в выборах имели только 2 % всего итальянского населения, а на Сицилии число избирателей едва превышало 40 000 человек, из которых 20 % (удивительно высокий процент для такого числа избирателей) воздержались от участия в голосовании. Среди этих 2 % населения, обладавшего правом голоса, мафиози были белыми воронами: в списки избирателей, конечно же, не входили полевые стражники и охранники, не имевшие необходимого ценза. Также незначительно и число габеллотто, принимавших участие в выборах, т. к., будучи капиталистами («перекупщиками»), а не землевладельцами, они испытывали определенные трудности, когда требовалось официально подтвердить размеры их доходов. К тому же в среде габеллотто и их подчиненных встречались и неграмотные, что автоматически лишало их избирательных прав. Кстати, среди депутатов, избранных на первых выборах, подавляющее большинство составляли представители дворянства или городской буржуазии, тесно связанной с дворянами.
Следовательно, в 1861 году «почтенный» депутат, руками мафиози убивающий гарибальдийца, или барон, занимающийся предвыборными махинациями и с помощью мафиози похищающий карету с чиновником, в обязанности которого входит контроль за прохождением избирательной кампании, или же тот, кто всерьез угрожает избирателям в случае их неповиновения, — все они не могут не принадлежать к господствующему классу.
Мафия в первые годы после объединения Италии являлась орудием в чужих руках, и именно эти люди использовали мафию в своих интересах, согласно критериям «персонализма и насилия», присущего сицилийским феодалам. У господствующего класса на Сицилии нет в политике «аристократической традиции», которая, по словам Титоне, существовала в Тоскане, Пьемонте, Ломбардии и Венеции.
Мафиози следовали за чужой политикой, для поддержания которой они и вербовались. В 1866 году мафиози участвовали в восстании «семи с половиной», которое стало первым наглядным проявлением краха государственной политики в Сицилии. Даже восстание не заставило правительство задуматься о собственных ошибках. В 1867 году парламент направил в Палермо специальную комиссию для выяснения положения в городе, но тот же самый парламент отверг и провалил одно из предложений комиссии об учреждении «специального фонда», в связи с «неотложной необходимостью» прокладки дорог в районе Палермо. Вслед за этим из провинциального совета вышел маркиз ди Рудини, сторонник исторической правой, действовавший весьма решительно при подавлении восстания «семи с половиной».