Первые результаты оказались обнадеживающими. Мори с разрешения Муссолини прибегал к «чрезвычайным мерам» и неоднократно применял чисто военную тактику, оцепляя, например, городок и требуя выдачи всех местных мафиози. В случае неповиновения он угрожал жителям повальными обысками дом за домом. Вокруг фигуры Мори начинала создаваться легенда, и многие мафиози добровольно сдавались в руки префекта после долгих лет безмятежного подполья и безнаказанности.
Действуя таким образом, Муссолини пытался создать впечатление, что стремится установить в Италии справедливый общественный порядок, прибегая к услугам даже таких крупных профессионалов, как Мори, который в свое время препятствовал распространению фашизма. После того как он обрезал пуповину, связывающую мафию с «белыми перчатками», мафиози были сведены до уровня простых преступников, а «белые перчатки» смогли получать политические выгоды только от того, что они состояли в рядах фашистской партии. С политической точки зрения борьба с мафией для Муссолини — одна из многочисленных уловок, которыми он пользовался для ослабления правящего класса, приведшего его в 1922 году к власти.
Но Муссолини не уничтожил мафию.
Крупное помещичье землевладение и институт аренды остались целыми и невредимыми. В 1930 году контролируемое фашистами Общество по оздоровлению экономики Беличе — района, в котором всегда было сильным влияние мафии, — заказало группе известных ученых разработку проекта работ по мелиорации земель этого района с учетом использования в первую очередь запасов подземных вод. Ученые разработали удачный проект, который развивал идеи, сформулированные еще в 1842 году Карло Афан де Ривера. Но как когда-то Бурбоны, так теперь и фашисты отказываются от возможности изменить облик сицилийской деревни, которая с 1922 по 1943 год влачила при фашизме такое же жалкое существование, в каком она пребывала и в 1700 году.
Тот тип общественного порядка, который хотел установить Муссолини, просуществовал очень недолго, о чем можно судить по судьбе, выпавшей на долю префекта Мори. Мори знал, что для полного уничтожения мафии необходимо покончить с «мафией в белых перчатках». Поэтому он от «мелкой сошки» стал подбираться к крупным фигурам. Вскоре после своего назначения в Палермо он, сознательно игнорируя судебные власти, указал Муссолини на брата генерала Ди Джорджо, бывшего военного министра в первом правительстве Муссолини, а затем командующего III армейским корпусом в Палермо, как на главу мафии.
Начиная с 1926 года Мори неоднократно сообщал Муссолини достоверные факты, говорящие о тесных связях между мафией и членом парламента, «фашистом первого часа» Альфредо Кукко, руководителем фашистской организации Палермо. Именно к Кукко стекался весь «ропот» против Мори. Кажется, даже из Соединенных Штатов, где, пользуясь нелегальными путями, укрывались многие мафиози в надежде пересидеть и избежать преследований префекта, доходило до Кукко требовательное ходатайство о смещении Мори и прекращении «гонений». В руках карабинеров находились материалы, разоблачающие Кукко, который в бытность свою врачом-окулистом выдавал ложные свидетельства, служившие основанием для освобождения от военной службы.
В 1928 году Мори по указанию Муссолини получает звание сенатора. Однако на следующий год Муссолини снизил до 55 лет возрастной ценз для занятия должности префекта, и в июне 1929 года, в самый разгар расследования дела Кукко, уволил Мори в отставку под тем предлогом, что тот уже перешагнул через этот установленный возрастной рубеж. Кукко впоследствии был реабилитирован и стал заместителем генерального секретаря партии, а «железный префект» Мори до конца своей жизни застрял на почетной должности сенатора. С уходом Мори закончилась и его политика, прямое давление на мафию ослабело.
Генеральный прокурор Палермо Джампьетро, занимавший свой пост с 1925 по 1931 год, в одном из своих безукоризненных с юридической точки зрения выступлений заклеймил мафию как самую настоящую преступную организацию и наклеил на нее ярлык обыкновенной банды преступников. Однако другой сановный деятель Пулья утверждал в 1930 году в Палермо, что мафия — это отнюдь не преступная организация, потому что мафиозо «не является синонимом преступника», поскольку в мафии находит «выражение естественное чувство симпатии и уважения между свободными людьми», а в своих наиболее крайних проявлениях это всего лишь «преувеличенное представление о собственной силе и нетерпимость к чужому превосходству».