Выбор политического лагеря мафиози определялся двумя причинами. С окончанием войны исчезли с политической сцены официальные представители разбитого фашистского режима, который, однако, как политическая сила будет сохраняться вплоть до наших дней. Эту кратковременную пустоту господствующий класс заполняет своими влиятельными деятелями. Крупные адвокаты, врачи, люди свободных профессий, землевладельцы, выходцы из привилегированных каст сразу же начиная с 1943 года повели свою политическую игру. Вновь появился на политической арене престарелый Витторио Эмануэле Орландо, которому Фрэнк Коппола (Трехпалый) тотчас же преподнес в дар бочонок доброго вина. Множество местных дворян заполнило своими именами списки кандидатов и получило места депутатов-правоцентристов. По сути дела, вновь всплывает на поверхность мафия в «белых перчатках», доминировавшая на сицилийской политической сцене с 1860 по 1920 год, те самые «белые перчатки», которые в двадцатилетний период фашистского режима блюли интересы своих клиентов-мафиози, оказывая им юридическую поддержку и защиту, «белые перчатки», которые, не порывая в фашистский период исторически сложившихся отношений, продолжали и после 1945 года вверять управление своей земельной собственностью мафиози-габеллотто.
Экономическое положение в стране было безрадостным. В 1947 году занятость в Пьемонте составляла 52 % от общего числа населения, в Ломбардии работало 47,7 % населения, в Тоскане — 44,5 % всех жителей, на Сицилии в 1947 году из примерно 4 миллионов жителей имели работу лишь 33,9 % сицилийцев. До войны в Ломбардии средняя сумма банковских вкладов равнялась 2350 лир, в Пьемонте она поднималась до 3 тыс. лир; на Сицилии та же средняя цифра в 1939 году равнялась 900 лирам, а после окончания войны она опустилась до 700 лир.
Сицилия с 1945 по 1950 год оставалась областью с почти исключительно сельскохозяйственным производством, где, однако, крестьянин и даже мелкий землевладелец, не говоря уже о множестве батраков, имевших работу менее 100 дней в году, получали годовой доход, не превышающий в лучшем случае 200 тыс. лир, тогда как крупные землевладельцы, не обрабатывавшие сами землю, получали с нее около 10 млн. лир в год.
С 1946 по 1951 год Сицилийский банк распределял по всему острову займы для развития промышленности на сумму около 14 млрд. лир. С 1947 по 1951 год правительство брало на себя обязательство израсходовать по всей Сицилии около 50 млрд. лир, из которых 10 млрд. предназначались на возмещение военного ущерба и 7 — на санитарные нужды. В действительности государство израсходовало всего лишь 75 % от планируемой суммы. В свою очередь областное правительство Сицилии собиралось израсходовать с 1947 по 1951 год около 40 млрд. лир, из которых 8 предназначались на санитарные нужды, а 10 — на развитие сети дорог. Фактически местное правительство израсходовало 16 % от 40 обещанных миллиардов.
В 1950 году областное правительство значительно снизило налоги на прибыль, поощряя создание новых промышленных предприятий. К концу 40-х годов на острове начинают говорить о нефтяных месторождениях, предполагают создать китобойный флот и перерабатывающую промышленность, которые могли бы выйти на мировой уровень.
При таком состоянии экономики Италия, включая и Сицилию, в 40-х и 50-х годах, как и в конце XIX века, оставалась «лучшей страной для богатых и худшей для бедных». На острове продолжали сохраняться условия, благоприятные для различных групп мафиози: постоянная погоня за земельными участками, распределение водных ресурсов, черный рынок зерновой продукции, угон скота, грабежи, вымогательство. К таким условиям мафиози легко научились приспосабливаться начиная еще с 1800 года.
Не забывают мафиози и о своих традициях. В 1946 году вновь вспыхнула, принеся большое количество ненужных жертв, война между кланами мафии Чакулли, Виллабате и Крочеверде.
В политическом плане мафиози и «белые перчатки» полностью восстановили прежние связи и границы разделения власти.
Сразу же после 1945 года «режим свободы и демократии», как писал в одном из своих донесений командир отряда карабинеров, предоставил крестьянским массам политические свободы, и левые партии организовали движение за проведение аграрной реформы. За забастовками и крестьянскими волнениями следовали захваты помещичьих земель. Крестьянская борьба поставила под сомнение реальную систему власти, сложившуюся в сицилийской деревне, в которой постепенно начинают появляться фигуры крестьянских вожаков, тесно связанных с левыми партиями.