Однако военные преступники бежали не только в Аргентину дли Боливию. Многие укрылись в Канаде и Соединенных Штатах после того, как американский конгресс принял в 1954 году закон о перемещенных лицах. Автор этой книги самолично убедился в том, что «крысиная тропа» функционирует и к северу от Рио-Гранде, на границе, отделяющей Мексику от США.
В один прекрасный день весной 1975 года я отправился в Лейквуд, Нью-Джерси, для встречи с баритональным басом из хора донских казаков Сержем Жаровым. Несчастный восьмидесятилетний старик страдал артритом и воспалением вен, и я собирался отвезти ему кое-какие лекарства. При выходе из Голландского туннеля, отделяющего штат Нью-Йорк от штата Нью-Джерси, мой спутник, молодой журналист, ведущий колонку происшествий в ежедневной газете, сказал мне с широкой и приятной улыбкой: «Не хотите ли посмотреть необычную русскую церковь и кладбище? Это совсем недалеко отсюда, всего несколько километров от пересечения дорог, где мы должны повернуть направо на Лейквуд…»
Заинтересованный предложением молодого человека, я принялся его расспрашивать.
— Да, это православная церковь св. Ефросинии, посещаемая белорусскими и украинскими эмигрантами. В нее редко заходит кто-либо из старой колонии Лейквуда, насчитывающей сто тысяч человек.
— Почему? — спросил я.
— Потому что речь идет о нацистских военных преступниках, а также о тех, кто приходит в воскресенье на заупокойную службу по тем, кто похоронен на маленьком кладбище.
— Вы знаете какие-нибудь подробности, имена?
— Конечно. Начать хотя бы с Радослава Островского, белоруса, перешедшего к фашистам после гитлеровского вторжения в 1941 году. Его штаб располагался в Минске до 1944 года, когда его изгнали советские войска. Вам известно, что около миллиона гражданского населения было убито нацистами и их пособниками под контролем СС с одобрения этого Островского. В нескольких метрах от его могилы, на которой возвышается православный крест, похоронен другой преступник — Эммануэль Ясюк — мясник из города Клецка. В один из дней 1942 года в качестве «мэра» этого города он уничтожил пять тысяч партизан и евреев. На этом же кладбище вы найдете еще немало могил бывших эсэсовцев…
— Однако как они смогли попасть в Соединенные Штаты? Как строгая иммиграционная служба позволила им въехать?
— Они попали сюда по «крысиной тропе» в 1950 и 1951 годах. Некоторые агенты психологической войны против СССР переправили их сюда под вымышленными именами и с фальшивыми документами. Как утверждает следователь департамента юстиции Джон Лофтус, около 300 белорусов и украинцев вместе с семьями въехали нелегально. Перед ними ставилась главная задача — антисоветская пропаганда. Самое удивительное то, что на маленьком холме позади церкви св. Ефросинии недавние эмигранты воздвигли стелу с надписью на двух языках: «Слава тем, кто сражался за свободу и независимость Белоруссии». В действительности же этот монумент поставлен в память погибших вояк 30-й эсэсовской дивизии, основанной самим Радославом Островским.
Снятые на микрофильмы документы, находящиеся в национальных архивах в Вашингтоне, подтверждают, что в этой дивизии СС были предатели из числа белорусов. С тридцатилетним опозданием департамент юстиции и конгресс начали изучать досье под названием «Эсэсовцы в Соединенных Штатах». Весной 1982 года министерство юстиции признало, что белорусский священник отец Лавицкий, похороненный на упомянутом кладбище, помогал нацистской эмиграции, снабжая фальшивыми документами бывших эсэсовцев, которые бежали из Европы, залитой ими кровью. Около сотни бывших нацистов похоронено на кладбище под православными крестами…
Как все это стало возможно? Неужели демократический дух великого Франклина Делано Рузвельта и его доблестных солдат, высадившихся в Италии, затем в Нормандии, внезапно иссяк? Разумеется, нет. Поначалу трансформация происходила постепенно, затем, с началом «холодной войны», пошла более быстрыми темпами. И кроме того, дух оккупационной армии был уже не тот, что у воевавших войск. Десятки тысяч солдат и сотни офицеров возвратились за океан к своим семьям, а их место заняли корыстолюбивые функционеры в мундирах. Это была вторая волна американского вторжения в Европу, та, что встретилась лицом к лицу не с автоматами вермахта, а с бюрократической писаниной офицеров из интендантства и складами, заваленными товарами, о которых побежденные немцы могли лишь мечтать… Все было предметом купли-продажи, даже убеждения. Любой бывший нацист, если только он проявлял находчивость, переодевался в неопределенную униформу с нарукавной повязкой и устраивался работать на кухне, в офисе или гараже. Даже такие, как Адольф Эйхман, могли бы спокойно поступить на службу в качестве истопников в американскую армию.