Руперт также сказал, что известно, что государство "грабят вслепую", но его комментарии не должны быть неправильно истолкованы: "Неважно, какой политической ориентации вы придерживаетесь, факт остается фактом: для Южной Африки время близится к полуночи... Мы стоим перед финансовым обрывом благодаря недобросовестному управлению и коррупции. Нам всем придется работать вместе - бизнесу, гражданскому обществу и правительству".
АНК, теоретики радикальных преобразований и реакционеры взорвались, заявив, что белый капиталист с репутацией Руперта не имеет права комментировать политику правительства или говорить о коррупции (которая, тем не менее, процветала). Зизи Кодва, спин-доктор АНК, выступил первым, заявив, что Руперт "и ему подобные" продолжают извлекать выгоду из неравного общества и вытекающих из него монополий. Кодва в многословном заявлении, защищающем политику АНК по широкому преобразованию общества, назвал Руперта "неискренним", "крайне оппортунистичным", "бенефициаром политики исключения апартеида", "высокомерным" и "скептиком" - и "посоветовал" ему воздержаться от публичных комментариев, поскольку это основано на его "врожденной склонности к сохранению привилегий и процветания для немногих".
Тами Мазвай (Thami Mazwai), советник Линдиве Зулу (Lindiwe Zulu), министра по развитию малого бизнеса и большого сторонника "RET", назвал высказывания Руперта "ударом по зубам чернокожих" и добавил, что семья "получила значительную выгоду от апартеида, несмотря на возражения, которые она имела".
Эдна Молева, министр в правительстве Зумы, обвинила Руперта и его семью в том, что они являются бенефициарами того, что правительство бывшей Национальной партии благоприятствовало африканерскому бизнесу. Достойно сожаления, что его язвительная критика правительства черного большинства исходит от бенефициара щедрот интервенционистского государства апартеида". Руперт может поблагодарить то, что историк Дэн О'Меара назвал "volkskapitalisme", за звездную судьбу его покойного отца и его впечатляющей империи", - пишет Молева в Business Day.
Не совсем так, - возразил Тим Коэн, редактор Business Day, неделю спустя, объясняя, что то, что апартеид был "фундаментальным злом", не означает, что Молева и враги капитала и частного предпринимательства в АНК должны отбросить "историческую точность". Коэн согласился с тем, что многие африканерские предприятия действительно пользовались преференциями со стороны тогдашнего правительства посредством экономического вмешательства, но утверждал, что это происходило не в такой степени, как в современной ЮАР: "Там никогда не было ничего близкого к огромному количеству законов, заставляющих фирмы отказываться от акций, покупать товары у определенных групп или проводить обучение только для одной группы, что мы видим сегодня".
Коэн утверждает, что "Фолкскапитализм" никогда не ставил своей целью заставить так называемый английский бизнес отказаться от собственности и акций посредством "фиата и запугивания": "Идея была прямо противоположной: вступить в прямую конкуренцию с английским бизнесом за счет полностью принадлежащих африканерам предприятий. Основная идея заключалась в том, чтобы превратить сельскохозяйственное богатство африканеров в официальные предприятия, которые были бы "нашими", по выражению африканерских лидеров того времени".
Выступая перед Комиссией по правде и примирению (КИП) в 1997 году - он был одним из немногих бизнесменов, которые решили дать показания, - Руперт отверг мнение о том, что группа компаний Rembrandt была фаворитом истеблишмента апартеида и пользовалась особыми привилегиями. На самом деле, по его словам, Rembrandt и ее основатели вовсе не были близки к истеблишменту - вражда Антона Руперта с премьером апартеида Хендриком Вервурдом была хорошо известна, а его попытки убедить П. В. Боту отменить апартеид раз за разом отвергались.
Рембрандт, сказал Руперт членам КИП, была компанией, которая внесла свой вклад в развитие общества и продолжает это делать. Она создала богатство для своих акционеров, как местных, так и зарубежных, и обеспечила безопасность своих сотрудников.
Действительно, КИП, которую в последующие годы все чаще критиковали за то, что она либо недостаточно глубоко изучила проблему, либо была слишком снисходительна к преступникам апартеида, должна была осмыслить аргумент Руперта и других, что бизнес был ограничен в сфере своего влияния во время апартеида. Он пришел к выводу, что "большинству предприятий было выгодно работать в условиях расовой структуры", и привел в пример влияние законов и нормативных актов, обеспечивающих резервирование рабочих мест, контроль притока населения, заработную плату, доступ к ресурсам, труд мигрантов и систему общежитий.