В демократической Южной Африке практически невозможно говорить о политике, не затрагивая экономику. А когда экономика становится темой для обсуждения, разговор неизбежно завязывается на роли капитала и частного сектора в решении наиболее острых проблем страны: безработицы, неравенства и вялого экономического роста. АНК, похоже, испытывает почти вязкое недоверие к мотиву прибыли, хотя партия, во всех своих обличьях и на всех уровнях, рабски придерживается идеи материального изобилия, которое могут обеспечить капиталовложения, экономический рост и частное предпринимательство. Идеологией АНК остается экономический централизм, при котором государство выступает и в роли генератора возможностей, и в роли регулятора торговой среды.
Когда Антон Руперт открыл свой первый бизнес в 1940-х годах, он сделал это в обстановке, которая, как уже говорилось в главе 2, была не только враждебной по отношению к африканерам, но и в которой африканеры не доверяли капиталу. След разрушений, оставленный Южноафриканской войной, привел к пробуждению как африканерского, так и африканского национализма, причем расовая политика и сегрегация в стране позволили первому процветать, а второму - барахтаться. В 1912 году был основан Южноафриканский национальный конгресс для поддержки устремлений чернокожих, а созданная годом позже Национальная партия должна была стать главным проводником африканерского национализма.
Несмотря на то, что при Союзе Южная Африка стала независимой страной в составе Британского Содружества, а премьер-министры-африканеры сменяли друг друга, африканеры оставались на задворках экономики 1920-х и 1930-х годов. Идеологи африканеров с опаской относились к промышленности и торговле, в которых доминировали англоговорящие и евреи, а газеты на африкаанс, такие как Die Burger, основанная в 1915 году для продвижения националистического дела, создавали карикатуры на этот капиталистический англоязычный класс.
Многие африканерские рабочие с глубоким сомнением относились к капиталистической системе с ее безудержным индивидуализмом и жадностью. Африканские националисты сожалели о классовом разделении, которое порождала эта система, и об эксплуатации, которой подвергались неквалифицированные и полуквалифицированные африканерские рабочие. Их чувства были наиболее сильны в Йоханнесбурге, городе, построенном, по их мнению, на грубом материализме, эксплуатации, коррупции, пороке и почти всех других формах человеческой деградации", - говорит Гилиоми, утверждая, что эти настроения послужили благодатной почвой для подъема коммунизма. Действительно, коммунисты согласились, что они должны использовать недовольство среди африканерских рабочих, чтобы завоевать африканерство на свою сторону.
Видный африканерский коммунист Даан дю Плесси писал, что реальная власть принадлежит не парламенту или кабинету министров, а капиталистам, которые разжигают расовую ненависть среди рабочих: в своей неустанной погоне за прибылью низкая зарплата, которую система платила чернокожим рабочим, подавляла уровень зарплаты всех трудящихся. Дю Плесси призвал рабочих объединиться, "свергнуть существующую систему и перейти к коммунизму".
Недовольство африканеров по поводу их недостаточного участия в предпринимательской деятельности было в значительной степени смягчено созданием правительством государственных компаний, таких как Iscor, которые в основном управлялись африканерами. Тогдашние правительства африканеров также никогда не выполняли свои угрозы национализировать капитал. Гилиоми утверждает, что эти угрозы были сведены на нет благодаря тому, что перед Второй мировой войной англоговорящие южноафриканцы получили крупные пакеты акций компаний, в которых доминировали иностранные инвесторы.
Но националисты были преисполнены решимости продвинуть дело африканеров в экономике, и хотя они периодически угрожали национализировать шахты и банки, они изо всех сил старались преодолеть общее отвращение африканеров к капиталу. Африканцы неохотно доверяли свои сбережения кому-либо, кроме ближайших родственников, а большинство фермеров вкладывали свои доходы обратно в свои хозяйства, оставляя очень мало капитала для использования.