Руперт расширил свою бизнес-империю по всему миру, получив дополнительные интересы в Австралии и Новой Зеландии, Индонезии, Сингапуре, Ямайке, Зимбабве, Малави, Замбии, Швейцарии, Ирландии и Нидерландах. В 1972 году он рассказал студентам Университета Претории, своей альма-матер, что Рембрандт построил бизнес Rothmans в Великобритании: "Сегодня мы контролируем более двух третей всего импорта сигарет с Британских островов и являемся крупнейшими экспортерами сигарет в мире". Молодые южноафриканцы занимались основой, планированием и дизайном продукции. И все это было сделано в Стелленбоше. В 1930-х и 1940-х годах наша цель состояла в том, чтобы доказать, что африканеры тоже имеют право на существование. В 1950-е годы наша цель состояла в том, чтобы доказать, что южноафриканцы могут конкурировать в любой точке мира".
Руперт стал вдохновителем целого поколения африканерских бизнесменов, которые поверили, что могут добиться успеха в мире бизнеса, где доминируют англичане и евреи. Он показал, что место африканеров в обществе не обязательно ограничивается государственной службой или фермами.
Один из тех, кто в детстве равнялся на Руперта, а позже работал на него, - Ле Ру из Capitec. Руперт был большой фигурой, - говорит он. Он был человеком, который пришел с плантации и умолял пару оомов вложить деньги, а затем построил международную компанию. Это заставило меня подумать: "Боже, если Антон Руперт может это сделать, то и я смогу!"".
Успех Руперта вдохновил его и придал ему уверенности как молодому африканеру (Ле Ру предпочитает термин "говорящий на африкаанс"). В более поздние годы Ле Ру переехал в Стелленбош и стал частью своей империи в Distillers.
Руперт стал первым всемирно известным африканерским бизнесменом, и Стелленбос остался его базой и базой его компании. Его признали мастером маркетинга, который знал, как разработать продукт, а затем как его продать. Руперт был уникален. Он был экспертом в области рекламы и брендинга. Нам приходилось представлять ему каждую новую этикетку для ликера, прежде чем она была окончательно утверждена, то же самое было со всеми сигаретными брендами. Не думаю, что он когда-либо заходил в шебины, но он инстинктивно знал лучше нас, даже после множества исследований, чего хочет молодой чернокожий потребитель. Мы делали предложение по брендингу или чему-то еще, а он предлагал что-то другое. И это срабатывало".
Это хорошо работало. В 1970-х и 1980-х годах Rembrandt стала символом достижений африканеров в бизнесе, но компания процветала в перекошенной политической обстановке. Йоханна Руперта трудно разговорить на тему взаимоотношений компании с апартеидом. Но он утверждает, что компания всегда придерживалась этических принципов ведения бизнеса, и это мнение подтверждает генеральный директор Remgro Дюран. Если уж на то пошло, то "Ремгро" пострадала из-за того, что его отец выступал против Вервурда, а затем против П. В. Боты, настаивает Руперт.
Апартеид заставил всех, черных или белых, богатых или бедных, стать активистами во имя той или иной цели - даже если они этого не осознавали. И Руперты не стали исключением.
5. ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ ВО ВРЕМЯ АПАРТЕИДА
Я сказал ему, что если бы я был чернокожим, я бы тоже был панафриканистом, я бы тоже был членом PAC, а не ANC".
- Иоганн Руперт - Стиву Бико в 1973 году.
Семья Рупертов никогда официально не занималась политикой. Как и его отец, Иоганн Руперт никогда не выдвигал свою кандидатуру на государственные должности, как это делал Гарри Оппенгеймер, и никогда открыто не заявлял о своей поддержке какой-либо политической партии.
Однако из-за высокого положения Антона Руперта в старой Южной Африке и богатства Иоганна Руперта в новой, они также никогда не были политически нейтральными. Оба были вовлечены в различные политические интриги в ходе своей карьеры и оба сблизились с политическим правящим классом того времени, причем Иоганн, возможно, менее близок к нему в современной Южной Африке, чем его отец был в Южной Африке своего времени.
Как и в большинстве обществ, богатые люди в Южной Африке всегда имеют доступ к политически влиятельным лицам. Между бизнесом и политикой существует одновременно симбиоз и постоянное напряжение, когда один зависит от другого. Первым нужны политики, чтобы создать условия для процветания и роста капитала, вторым - бизнес, чтобы помочь ему добиться максимальных результатов, чтобы было о чем рассказать избирателям. Однако эти отношения никогда не были равными, поскольку бизнес не желает слишком сильно вмешиваться в капризы политического управления. Политики знают это слишком хорошо. И когда бизнес перегибает палку, политика отвечает тем же - регулированием, налогообложением, виктимизацией.