В 2009 году произошло новое слияние Remgro и Venfin, в результате которого к основным инвестициям Remgro добавились инвестиции последней в медиа и технологии. Сегодня компания владеет крупными долями в здравоохранении через Mediclinic, а также в банковской и финансовой сферах через свой пакет инвестиций в Rand Merchant Bank Holdings и FirstRand (FNB), а также Rand Merchant Investments (Outsurance). Компания также владеет инвестициями в RCL Foods (владеет такими брендами, как Bobtail, Ouma Rusks и Selati Sugar).
Компания избавилась от доли в Vodacom, но по-прежнему активно инвестирует в технологии: в 2018 году дочерняя компания Remgro приобрела 35 % акций Vumatel, одного из самых быстрорастущих провайдеров оптоволоконной передачи данных в стране.
Компания также потакает страсти многих своих топ-менеджеров к спорту, включая председателя совета директоров. Через свою дочернюю компанию Remgro Sport Investments компания в течение девяти лет владела 50-процентной долей в английском регбийном клубе Saracens, выступающем в премьер-лиге. (Она также инвестировала средства в Академию спорта Стелленбоша - спортивный центр с высокими результатами стоимостью в несколько миллионов рандов, финансируемый Remgro и используемый некоторыми из лучших спортсменов и женщин страны, который является постоянной базой для регбийной команды Springbok Sevens (и который до 2018 года спонсировался Steinhoff), и футбольный клуб первого дивизиона Stellenbosch United, который Remgro купила в 2018 году.
В 2015 году Центр конкуренции, регулирования и развития (CCRD) при Университете Йоханнесбурга в своем исследовании установил, что инвестиции Remgro оказывают влияние на компании с общей рыночной капитализацией 1,3 триллиона рандов, что составляет 12 % от общей капитализации JSE. Благодаря долгосрочным инвестициям в несколько секторов экономики Remgro сохраняет "обширное и постоянное" влияние на экономику. Стоимость высокодиверсифицированных интересов Remgro, удерживаемых в течение длительного периода времени, ставит ее в верхний эшелон южноафриканских конгломератных групп, и, скорее всего, она является крупнейшей из конгломератных групп, учитывая разделение и снижение стоимости крупных горнодобывающих групп, таких как Anglo American, в частности", - говорится в исследовании.
Хотя Руперт занимает должность неисполнительного председателя, он сохраняет контроль над Remgro через семейную компанию Rembrandt Trust (Pty) Ltd, которая имеет право на 42,5% голосов в компании. Руперт также является председателем двух жизненно важных комитетов совета директоров: инвестиционного комитета и комитета по вознаграждениям и назначениям. CCRD рассматривает это как свидетельство огромного влияния, которое Руперт по-прежнему имеет на компанию: Оба комитета тесно связаны с деятельностью Remgro, во-первых, при выборе типа инвестиций и, во-вторых, при назначении директоров в различные советы директоров в портфеле Remgro, чтобы обеспечить стратегическое направление через ассоциированные фирмы". Кроме того, компания заявляет, что Руперт не является независимым председателем совета директоров, как того требуют королевские принципы корпоративного управления, "но, учитывая его знание бизнеса и коммерческий опыт, совет директоров считает такое положение дел не только уместным, но и необходимым для достижения бизнес-целей Remgro".
Руперты через свои семейные трасты также контролируют Richemont: почти 10% акций компании и 50% прав голоса принадлежат швейцарской компании семьи, Compagnie Financière Rupert, в которой Руперт является единственным генеральным управляющим партнером. Как и Remgro, Richemont постоянно демонстрирует высокие результаты, несмотря на некоторые трудности на рынке предметов роскоши.
Reinet Investments также контролируется семьей Руперт. В 2018 году стоимость ее инвестиционного портфеля составила 5,1 млрд евро.
Поэтому группа может быть большой и диверсифицированной, но в Remgro не может случиться "Штайнхофф", говорит Дюран. Когда я подаю заявку на расходы, все об этом знают. За все время моей работы на посту генерального директора я ни разу не подписывал чек от имени компании и не подписывал банковский перевод. Существует четкое делегирование полномочий; есть система сдержек и противовесов. Как генеральный директор, я отвечаю за стратегическое мышление, а не за операционные функции. Если что-то пойдет не так, то вопросы и финансовые запросы будут поступать из самых разных инстанций. Так что я бы сказал, что шансы на появление Steinhoff здесь равны нулю".
Корпоративные мошенники всегда смогут обойти систему, если культура компании не соответствует требованиям, говорит Херцог. Он считает, что если вы хотите обмануть систему, то всегда найдется способ сделать это, даже если вы соблюдаете все правила. Я изучил последний годовой отчет Steinhoff, чтобы узнать, что они говорят о себе, и, глядя на их комитет по аудиту и рискам, членами которого являются три доктора наук, я спросил председателя нашего комитета по аудиту и рискам, как я могу им доверять, если у нас есть только два актуария и дипломированный бухгалтер".