Ужас, испытанный бизнесменом-неудачником со времени последней встречи с тремя татуированными парнями, заставил его решиться. Ему уже не раз приходило в голову нанять человека за сумму в десять раз меньшую, чем долг, и убить благодетеля-кредитора. Это было, конечно, подло и гадко, но чего не сделаешь ради семьи!
По совету одного из своих знакомых он обратился именно к Сапожнику, вокруг которого и без того становилось жарко: милицейские ищейки сновали совсем рядом и авторитеты решили убрать опасного фигуранта.
Сапожник уже почуял неладное, стал осторожнее и вообще решил на время свалить из столицы. Но ему надо было провернуть в Москве ещё одно дельце: купить крупную партию наркотика. Этой сделкой он предполагал решить сразу две задачи: выгодно вложить деньги и удовлетворить свое пристрастие к наркоте. Так и только так он теперь заглушал страх перед разоблачением и арестом. Еще больше он боялся, что его ликвидируют по указанию прежних заказчиков.
На покупку партии "порошка" должны были уйти почти все его деньги, и потому, когда к нему с очередным заказом обратился человек со стороны, Сапожник долго не раздумывал. Он согласился, несмотря на дурные предчувствия, и вот теперь подъехал к нужному дому. Ожидая появления Леонида Петровича, любопытная подруга Инны от нечего делать стала рассматривать стоящую недалеко иномарку. Вдруг её блуждающий взгляд упал на номера. Она даже вздрогнула и решила, что это счастливое для неё предзнаменование: номер машины полностью совпадал с годом её рождения.
Тем временем подъехал Леонид Петрович, не задерживаясь, быстро пересек двор и вошел в подъезд. Подруга Инны, посмотрев на часы, решила, что это наверняка тот самый мужчина, и осталась довольна: его внешний вид вполне соответствовал её представлениям о солидном человеке респектабельной внеш-ности, имеющем возможности помимо семьи содержать ещё и любовницу. Теперь, удовлетворив свое любопытство, она могла уходить. Уже сворачивая за угол, она оглянулась и заметила, как вслед за Леонидом Петровичем в подъезд быстро юркнул какой-то высокий молодой человек. Она видела его только со спины. Почему-то она ощутила легкую тревогу и беспокойство, но после некоторых колебаний все же решила идти по своим делам.
Вернувшись домой через условленные три часа, она узнала об убийстве и рассказала милиции о том, что видела во дворе дома. Особенно сыщиков заинтересовал номер машины, из которой долго никто не выходил. Установить владельца было делом нескольких минут.
- И что, вы думаете, мы узнали, заполучив сведения о личности хозяина иномарки? - здесь Антонов, докладывающий обстоятельства нового убийства, сделал эффектную паузу. - Ладно, не буду томить! Эти данные полностью совпали с той информацей, которая была выужена нами из компьютера оперативных учетов. Таким образом, Сапожник - это Миронов Анатолий Сергеевич, тридцати лет от роду, образование медицинское, незаконченное высшее, не судим. Сомнений нет, мы вышли на нужного человека.
- Ну так взяли его? - спросил Кондратов.
- Нет, не взяли, и брать пока незачем. Я возражаю, - вмешался Павлов, - все дело в том, что все изложенное Антоновым склеено из обрывков косвенных показаний. Посудите сами: по прежним убийствам прямых свидетелей нет. Жильцова, видевшая сверху из окна своей квартиры парня, сидящего в песочнице, опознать никак его не может: расстояние было велико, а она полуслепая. А по свежему убийству бизнесмена у нас реально имеется пока одно: подруга этой Инны видела только автомашину Миронова. Даже то, что именно Миронов вошел вслед за жертвой в подъезд, она твердо сказать не может, так как видела его со стороны. Остается уповать лишь на везение может быть, обнаружим при аресте шило, используемое как орудие убийства, и добьемся признания у Миронова. А вот тут как раз особых надежд у нас нет. Миронов всегда может заявить, что машину у него угнали и он сам возле подъезда, где убили бизнесмена, не был. Ну и придется отпустить преступника.
- У меня есть ещё один свидетель, - вмешался Ильин, решив, что самое время рассказать о водителе автобуса и парне, бежавшем за его машиной, чтобы проехать всего одну остановку. Но сообщенная им информация не произвела большого впечатления.
- Опять-таки, даже если в тот день именно Миронов вскочил в отправляющийся автобус на остановке рядом с домом, где была убита Турбина, и водитель его опознает, - все равно это всего лишь косвенная улика, и прямым свидетельством его вины являться не будет.
- Да вы совсем с ума посходили со своей законностью! - не скрыл своего раздражения Кондратов. - По мне, так его надо задержать и тряхнуть как следует. Он не из традиционных уголовников, так себе, любитель. Я его биографию видел: маменькин сынок, можно сказать. "Расколем" за один день.
Антонов кивнул, соглашаясь:
- Я полностью разделяю твое мнение, Валентин, полностью согласен. Что, думаешь, стал бы я слушать даже уважаемого мною Павлова? Да давно бы этот Миронов у меня в кабинете на Шаболовке сидел. Но тут вся загвоздка в том, что нам повезло: в отделе по борьбе с незаконным сбытом наркотиков есть сведения, что наш Миронов договорился о продаже ему крупной партии "порошка". Сделка должна состояться завтра в четырнадцать часов в баре в центре Москвы. Я договорился с начальством, что в операции будут участвовать Кондратов с Ильиным. А то вкалываем с утра до ночи, а премии другие получают.
Антонов сделал паузу, видимо ожидая благодарности, но Ильин промолчал, а Кондратов, наверное, уже знал о предстоящем. И Антонов вынужден был продолжать, разъясняя:
- Возьмем его с наркотиком, арестуем и будем работать спокойно по нераскрытым убийствам. Тогда уж он никуда не денется.
Павлов кивнул:
- Дело говоришь! Весьма профессионально. А то наладились брать и "колоть" в надежде на слабый характер задержанного! Ну что же, давайте примем этот вариант с покупкой наркотика. Там мне, старику, делать нечего, а вы, молодежь, уж расстарайтесь, возьмите киллера на "порошке", а потом и я подключусь.
Ильин остался доволен началом дня: новости были действительно хорошие и появился реальный шанс раскрыть убийство Турбиной. Завтра все должно наконец-то решиться.
В баре, несмотря на время и будний день, было довольно много народу. Ильин, как и было запланировано, занял место с краю, подальше от стойки буфета, чтобы исключить возможность отхода Сапожника через главный вход. Он окинул взглядом зал и решил, что удобнее всего будет занять место за столиком, где уже сидели двое мужчин. Так Ильин убивал сразу нескольких зайцев: выбрать удобную позицию для наблюдения, скоротать время за приятной беседой и к тому же раствориться среди обычных посетителей, тем более что напарница явно не походила на ментов своим типично богемным видом. Один из них, в очках с тонкой оправой, короткими усиками и в рубашке с галстуком, постоянно жестикулировал, доказывая что-то своему собеседнику с широкой бородой и пышными черными волосами, из-за которых казалось, что он в разгар летней жары сидит в зимней шапке и потому постоянно вынужден вытирать пот намокшим носовым платком, который даже не убирал в карман, а оставлял прямо на столе, чтобы сподручнее было им пользоваться.
"Да, компания для маскировки подходящая!" - утвердился в своем решении Ильин и направился к выбранному им месту. На его вопрос, можно ли занять свободное место, тот, что был в очках с тонкой оправой, продолжая свою взволнованную речь, лишь благосклонно махнул рукой, разрешая к ним присоединиться. Его бородатый сосед слушал адресуемую ему речь снисходительно, с иронической полуулыбкой, демонстрируя всем своим видом скептическое отношение к словам случайного собеседника. Говоривший, заметив это, остановился на полуслове и раздраженно спросил:
- Если не секрет, вы кто по профессии?
- Творческий работник, тружусь уже более двадцати лет в кинодокументалистике. Самостоятельно снял более пятнадцати фильмов. Фамилию называть не буду. Не хочу! Здесь, в баре, как и в бане, все равны. Ну а вы сами-то из каких? - И это представление бородатого мужика, сделанное не без тайного бахвальства, показало, что он чрезвычайно гордится и своей профессией, и своим вкладом в документальное кино.