Вождь долго смотрит на это окно и следы крови под ним, невольно воочию представляя страшную смерть своего ставленника. Лаврентий тоже подходит поближе, пытаясь понять, что это все значит.
— Вот здесь он сидел, товарищ Сталин, — докладывает уже все же выживший свидетель начала перестрелки, тот самый следователь, — На этом табурете в окружении шестерых наших сотрудников. Вел себя дерзко, смеялся и отпускал критические замечания в мою сторону.
— Кровь на табурете — это из головы товарища наркома, — добавляет он, указывая на пятна на поверхности табурета.
— То есть, не молчал подавленно и не боялся? — деловито интересуется Берия, — Почему сотрудники его не привели в чувство?
— Никак нет, не боялся. Почему не привели, не могу знать, товарищ Берия! — рапортует следователь, — Только, могу предположить. Я сам узнал недавно, что во время задержания подозреваемого Автанадзе случилась драка.
— Вот как? И что же там случилось? — интересуется уже Вождь.
— Задерживали подозреваемого в ресторане Дома Литераторов на улице имени товарища Воровского. Он спокойно покинул помещение ресторана, спустился к машинам, но, наручники надевать отказался. Сотрудники НКВД пытались его заставить подчиниться, однако, по рассказам одного из участников задержания, Автанадзе побил их всех.
— Как всех побил? А сколько же их там было?
— Не могу точно знать, товарищ Сталин! Ко мне его привели шестеро сотрудников и вид у них всех был побитый, если это можно так охарактеризовать, — решает следователь рассказать все, что знает, под неподвижным и давящим взглядом Вождя.
— Какой-такой ресторан Дома Литераторов? — вдруг спрашивает зловещим голосом Вождь у следователя и заместителя наркома, — Его же забрали конвойные из Кремля и повезли в наркомат? По моему личному приказу. Как он попал в ресторан? И где оказались конвойные?
От такого тона кровь стынет в жилах у простого следователя, заместителя наркома и даже самого товарища Берии.
Хотя он тут явно ни при чём, однозначно не имеет никакого отношения к поразительным делам, которые творились в Москве без него самого.
Охрана Вождя тут же приняла стойку охотников, готовых хватать и волочь всех, на кого тот укажет.
— Разрешите доложить, товарищ Сталин! — взял на себя смелость ответить заместитель Ежова с трясущимися от ужаса ногами и губами.
Сталин недовольно посмотрел на такого впечатлительного замнаркома и вздохнул про себя. С другой стороны, это поведение взрослого мужика и внушаемый ему страх немного веселят Вождя.
— Подозреваемый Автанадзе избил сотрудников конвойной службы до потери сознания, одному сломал руку и покинул автомобиль в неизвестном направлении.
Выпалив полученную самим заместителем недавно информацию, он опустил голову, подтверждая свою непосредственную вину в случившемся. Как последний оставшийся в живых заместитель наркома и самый старший во всем комиссариате теперь. Пока товарищ Берия не приступил к своим обязанностям.
— Где это случилось?
— Около Боровицкой башни Кремля, товарищ Сталин! В полу километре от нее!
— И что дальше? Куда он направился? — помолчав, спрашивает Вождь со своим теперь явно слышимым акцентом.
— Сначала его опознали задним числом на Ленинградском вокзале, однако, оттуда он никуда не уехал. Спустился обратно в метро и исчез на два часа. Пока его не обнаружили в одном из мест, где он обычно бывал. Подозреваемый хорошо понимал, что бежать ему некуда от ареста и поэтому провел это время за обильно накрытым столом. Выпил больше пол литра водки и заказал разных блюд на сто пятьдесят рублей.
— Да он у нас гусар! — усмехается Вождь, кивая Лаврентию Берии, — И что случилось дальше, во время допроса?
— На этот вопрос может ответить следователь, товарищ Сталин! Я не присутствовал во время допроса.
Приходит черед отвечать следователю, теперь он выдвигается немного вперед, оттесняя заместителя наркома, вытирающего пот со лба вытащенным из кармана платком.
— Потом, почти в двенадцать часов ночи, в кабинет зашел товарищ нарком с двумя сотрудниками личной охраны и подошел вплотную к допрашиваемому, — начинает тот доклад.
— Спросил, признается ли тот в совершении того, что ему инкриминируют. Я ответил, что еще идет сбор показаний свидетелей, поэтому обвинение подозреваемому не предъявлялось. Потом Автанадзе протянул руку и как-то очень сильно схватил за горло товарища наркома. Так схватил, что смог его поднять на полметра на вытянутой руке, товарищ Сталин! Схватил, поднес и ударил головой об окно! Все сотрудники, и конвойные, и личная охрана наркома пытались помешать подозреваемому, однако, никто не мог дотронуться до него. Какая-то невидимая преграда не давала это сделать, товарищ Сталин!