Я выглядываю с суровым видом и вижу, что обнаженная женщина, похоже, вошла головой в камни и, пока, лежит на животе без сознания.
Мертва она или нет, это не так важно, ибо карающая воля Повелителя теперь настигнет преступницу, не подлежащую милосердию.
Народ на площади хорошо рассмотрел, как я выступал перед ними, потом отвернулся от окна, в которое, через секунду, вылетела бывшая хозяйка с зажатым ножом в руке. Не то, чтобы мне оказалось необходимо алиби, вряд ли будет кому у меня его спросить, но, я хочу остаться перед этими людьми и самим собой не каким-то маньяком, убийцей молодой женщины, а ее возможной жертвой.
Ведь, даже в окно она вылетела сама, почти без моего участия.
Так же, останусь справедливым Повелителем, который сейчас выберет меру наказания за такой тяжкий поступок, как покушение на свою особу.
— За нападение со спины на своего Повелителя! За попытку ударить его ножом в спину, женщина по имени Анэль приговаривается к смерти! — громко объявляю я.
— Слуги! Унести и повесить перед казармой! — несколько Крыс с видимым удовольствием подхватывает бывшую хозяйку за нежное тело и тащат в сторону казармы.
Наверняка, все в поселении успели пострадать от ее сурового нрава, поэтому, жалеющих женщину я не вижу. Впрочем, у нас тут не народное вече, а очень жесткая автократия в моем представительском лице.
— Ракс, ко мне! — командую я, — Остальные свободны, всем приступить к работе.
Народ расходится с площади, обсуждая низвержение с местного Олимпа его неизменной участницы, на которой завязана вся хозяйственная деятельность в поселении и ее внезапно поменявшуюся судьбу.
Крыса влетает на третий этаж и оглядывается вокруг, наверняка, он здесь первый раз в жизни.
— Так, Ракс, подбери одного надежного парня из своих, пойдет с нами. Своим скажи, что у меня не вышло уговорить город и его власти договориться с вами о будущем. Поэтому, забирайте, что хотите из подвала, как и в той башне, но, знайте, пощады вам не будет от воинов города. Могут уйти, куда захотят, могут остаться, теперь их судьба в их собственных лапах.
— Повелитель, мы все пойдем с тобой! — взмолился Крыса, но я отрицательно покачал головой:
— Нет, все мне не нужны. Пусть уходят туда или туда, или туда, — я показываю направление на еще незанятые людьми башни, — В любой башне их примут с радостью, время пришло такое, что воины всем нужны. Только, на Север пусть не идут, там приближается ваша смерть. Иди и скажи им, мы скоро уходим!
Ракс повернулся и скатился вниз по лестнице, я выглянул наружу, три лошади с тремя собравшимися мужиками ждут меня внизу, мой мешок на месте, и я спускаюсь за ним.
— Давайте в подвал, заберите столько еды, чтобы хватило на месяц. Брать только самое вкусное, вяленое и копченое мясо и рыбу, масло и прочую колбасу, зерно не берите. Забирайте все, пока Крысы не прибежали.
Мужиков и парней упрашивать не требуется, все они знают, что лучше всего в пути — это хорошо поесть перед сном, поэтому набирают вволю, набивая по два-три мешка отборными деликатесами и прихватывая посуду, плащи и теплые вещи, хранящиеся так же здесь.
Прибегают возбужденные новостью Крысы, я останавливаю их рукой, ожидая, когда мои слуги поднимутся из подвала с набитыми мешками уже во второй раз и потом запускаю уже Крыс, которым теперь есть, чем заняться, пока не пришли гвардейцы.
Впрочем, куда двинутся горожане, я не имею ни малейшего понятия, поэтому, буду придерживаться своего плана, сначала дойду до башни Штольца.
После нее — уже прямо к Роковой горе.
Теперь, когда моя помощь городу оказалась не нужна, у меня есть даже полтора месяца, чтобы плотно заняться опустевшими давно башнями.
Глава 38 У РОКОВОЙ ГОРЫ
Дороги между башнями Фатиха и Штольца, чтобы пройти напрямую, для нас с лошадьми не нашлось, поэтому, мы сначала день шли к башне, которая находится ближе к Сиреневым горам.
По прямому пути, по словам одного из прислуги, толкового такого конюха, Физера, может пройти караван из людей, но, с лошадьми, да еще хорошо гружеными, такой номер не пройдет.
В ближней башне живет маг, сторонник Штольца, насколько я помню, второй степени, достаточно слабый такой.
Мы пройдем мимо, желательно, чтобы никто не заметил, воевать я пока за горожан не собираюсь и где-то, глубоко внутри, очень глубоко, тлеет обида. Не поняли, не оценили и тому подобное..
Поэтому, если отряд горожан не сможет взять больше ни одной башни и отступит без особых успехов, почувствую легкое злорадство. По отношению к глупой власти в Асторе, потерявшей нюх и способность адекватно реагировать на искреннюю помощь бескорыстного героя.