Я не могу найти, как попасть в то помещение из этого подвала, но, поднявшись на площадку, с помощью камня, обнаружил искусно замаскированную дверь, завешенную всякими хозяйственными предметами, такими как веревки и лошадиная упряжь, которым здесь точно не место. Камень не показал, как открыть дверь и мне пришлось применить грубую силу — свою ману и ту, которую я использую при сильном контакте, из палантира.
Несколько ударов силой и дверь стала подаваться, щели стали видны и сама каменная дверь немного просела внутрь. Еще десяток ударов забрали около пяти процентов энергии из палантира, но, усиленно-замаскированная дверь, наконец, рухнула внутрь спрятанного помещения.
И я сразу же понял, по запаху, что меня там ждет.
Ноздри сразу ощутили вонь от паленой кожи, дерьма, человеческих страданий и спермы.
Я заглянул внутрь, рассмотрел, что там находится и решительно стал подниматься наверх.
Мне потребуется ткань, чтобы завесить лицо и хоть немного очистить спертый воздух, перед тем, как он попадет мне в легкие.
Глава 22 ВСЕ В ТОМ ЖЕ ДОМЕ
Нашел наверху, на втором этаже какую-то портьеру, сорвал ее, разрезал и разорвал на несколько частей, завязал себе лицо одним из обрезков и, подумав, замотал и волосы, сделав что-то вроде банданы.
Кстати, в комнате наверху, видел хорошее зеркало, стоит такое прихватить в Астор, всегда будет приятно вспомнить, разглядывая в нем себя и бреясь, о делах минувших дней и славных подвигах, во имя человечества.
Возможны всякие варианты, лучше, чтобы узники подземелья сейчас не смогли меня рассмотреть слишком хорошо.
Да, в секретном подвале, за замаскированной дверью, оказалась пыточная Рыжих уродов, и она не пустует.
На каменном ложе лежит привязанная за руки девушка, полностью обнаженная, судя по смуглому цвету кожи, степнячка, насколько я смог разглядеть беглым взглядом. В каменном же кресле сидит спиной ко мне голый мужик, с опущенной набок головой.
Девушка повернула в мою сторону голову, когда вылетела тяжелая дверь и пытается что-то сказать, но, может только мычать, похоже, у нее во рту кляп.
Я специально поднялся наверх, в комнату мертвых гномих, чтобы найти в их шкафах что-то из женской одежды, заодно снял зеркало и, посмотревшись в него, признал себя неузнаваемым. Выбрал пару сорочек из толстого материала и, подготовленный, снова спустился в подвал.
Девушка с надеждой смотрит на меня, она привязана за кисти к каменным подлокотникам и между ног у ней бурая пленка крови, похоже, что ей сильно досталось в этом плане от Рыжих уродов.
Я накидываю на худенькое тело сорочку, кожа покрыта ожогами и синяками, но, судя по яростно сверкающим глазам, девушка не сломлена. Я наклоняюсь над ней и разрезаю первый кожаный ремешок на левой руке, который сильно впился в кожу. Ремешок оказывается не один, есть и страховочный, которым прихвачены локти, чтобы уменьшить возможность выбраться из такого положения жертве.
Очень продуманные уроды, настоящие твари и я, при виде жертв семейства Рыжих, испытываю теперь, даже, гордость какую-то, что смог искоренить таких нелюдей в Черноземье.
И, вообще, никакой жалости, больше они никого не будут пытать в глубине подвалов.
Уже не так важно, пойдет ли след убийств за мной в Астор, они слишком рано и быстро умерли, как я понимаю, увидев девушку и мужика, которому пришлось гораздо хуже, чем ей.
Освобождаю вторую руку, девушка садится и подставляет мне затылок, на котором закреплен кляп, когда я срезаю опять же кожаный ремень, она вытаскивает его изо рта, кляп похож на какую-то игрушку из секс-шопа, местное производство самих Рыжих.
— Где они? Где эти твари? — спрашивает девушка на плохеньком черноземельском языке, похоже, что она, и правда, из местных. Голос у нее скрипучий и невнятный и она показывает на полное ведро воды с ковшиком в нем, стоящее рядом, я подаю ей напиться и делаю это еще два раза, пока она смогла утолить жажду.
— Отвернись, — командует девушка и быстро натягивает на себя сорочку, потому что своей одежды рядом она не видит.
— Где они? — снова настойчивый вопрос.
— На первом и втором этажах. На третьем их женщины.
— Такие же твари, — злобно бросает девушка, — Они все знают, что творят их мужики. Мы для них, как тараканы.