Они не валятся сразу, пытаются меня достать даже ранеными смертельно и только зря тратят последние в этой жизни силы.
Сбоку справа раздается громкий клич местных воинов, схватившихся с ургами лицом к лицу. Там всего трое наших, и я им не завидую, зато те четверо, что слева, кидаются мне на помощь и атакуют сбившуюся перед куполом толпу уже здорово озадаченных дикарей.
Шестеро ургов уже упали на пыльную деревенскую дорожку, я продолжаю колоть их как на выставке, с каждым ударом откидывая получивших свое под ноги остальным. Охранники мои тоже смело бросаются в бой, выскакивают из-под защиты купола, быстро огребают по максимуму от разъяренных невидимым препятствием и непредвиденными потерями ургов.
Тут еще четверо слева врезаются в так и не собравшийся строй дикарей, я вижу, что тем хорошо достается от моих людей. Сразу двое или трое падают с края, по центру я продолжаю колоть как робот своим полубревном уже восьмого противника.
Команды я никакие не отдаю, в такие моменты не до мудрых указаний, лучше за врагом следить, чем приглядывать за союзниками.
Успел я все же заколоть двенадцатого, когда враги внезапно закончились и оказались теперь только справа, где уже забили наших, а теперь бегут ко мне вчетвером.
Не поняли еще, почему все свои валяются, а я до сих пор невредимый размахиваю своим бревном-копьем.
Снова упираются в купол, сбоку так же бросаются четверо моих воинов, но, получают суровую ответку, будучи уже ранеными. Впрочем, как и урги. Вскоре моих остается всего двое на ногах, а враги уже совсем закончились.
— Так, собираем оружие и доспехи быстро! Добиваем ургов! Пленники нам ни к чему! — командую я своим двоим выжившим и бросаю гигантское копье.
Теперь придется снова спасать недавно спасенных воинов.
Крим еще живой, получает пару процентов маны, Тофим убит наповал, дальше я успеваю спасти двоих раненых смертельно, которые были слева.
И тороплюсь к смятому строю из троих воинов справа. Здесь, слава Святому Сиалу, еще двоих успеваю выдернуть из чертогов смерти, пустив выздоровление и затянув раны немного. Третьему размозжили голову, тут без шансов совсем.
Ну, заниматься уже мертвыми воинами, возвращать их к жизни — не мое дело. Тут уж кому не повезло окончательно — должны отправляться в чертоги смерти, а моя репутация только лекаря оставаться со мной.
В некроманты я точно не тороплюсь записаться.
Так, мы вместе набили двадцать ургов, потеряв пока всего двоих и такой небывалый расклад очень здорово воодушевляет моих воинов. Пусть пока пятеро из них тоже лежат на земле, еще не понимая, что снова спасены.
— Ваша милость! — кричит один из выживших и оставшихся на ногах, — Где-то рядом у них лошади должны быть! Наверно, за косогором спрятаны! Посмотреть бы нужно!
— Иди посмотри! — инициатива имеет инициатора.
Воин убегает до края села и глянув вниз, бегом возвращается обратно.
— Стоят все лошади, с ними никого не видно! Луки в колчанах у седел!
— Похоже, что урги, рассмотрев, что нас вдвое меньше, решили в честный бой пойти, никого даже с лошадьми не оставили, — говорит мне уже вставший Крим, — Бывает с ними такое. Когда могут победить легко, тогда из себя смелых воинов корчат.
Так то да, снесли бы они мужиков без меня в одни ворота со своим двойным преимуществом. Ну, одного или двоих потеряли бы, зато, остальных бы порубили и покололи. Такой расклад схватки всем понравится, не особо опасно, зато враги в ужасе умирают от твоих ударов прямо перед тобой, а не валятся от стрел, пущенных издалека.
Похоже, что один на один степняки все же послабее людских воинов будут. Пусть это не обязательно, если степняк сильный попадется, только, в среднем все же так выходит. Буду это знать и понимать.
Зато в бой кидаются без раздумий и бьются беспощадно.
Защитный купол и моя сила неимоверная перебили примерно четырнадцать ургов, одного Крим подстрелил, еще пятерых остальные воины порубали. А ведь уже все с жизнью простились наверняка, когда опасных врагов, превосходящих численностью вдвое, так близко увидели.
Да, свежие раны лечатся гораздо проще и быстрее, только большая кровопотеря ослабляет раненых, поэтому мне воевать вместе с ними пока не нужно.
Прохожусь еще по раненым, добавляю всем исцеления. Вскоре уже все семеро выживших с парой отлеживавшихся до этого момента на телеге споро и уверенно грабят тела ургов, снимают доспехи, срезают пояса и разбирают оружие.
Понимают, что торопиться нужно, пока новая сотня ургов не прискакала с проверкой, как тут засада себя чувствует.
Через полчаса одна телега отвозит тела врагов в овраг, вторая завалена трофеями и еще нужно решить, что делать с лошадками степняков.
— Они чужих особо не подпускают, выращены так, чтобы только хозяина слушаться. Однако, раньше их все же в работу пускали, можно их перевоспитать побоями и голодом, — говорит один из воинов, который постарше.
— Ну и отлично! Деться им некуда, — говорю я, разглядев с косогора, что поводья лошадей крепко привязаны к изгородям, ограждающим берег реки на пастбище за селом, — Принимайте трофеи и гоните их в лес, там где наши остались. Лошадей разбирайте под себя, остальных я передаю в село, такова моя воля! Все, что с ургов подняли — ваше!
Лица воинов становятся очень довольными. Они думали максимум на пятерых-шестерых своих убитых претендовать.
А тут новый вождь отдает все неплохое оружие и какие-никакие доспехи. И все остальное добро, что найдут в поясах, кошелях и сумах. Как бы не передрались из-за трофеев потом.
Зато все вооружены нормальным оружием, а не самоделками на скорую руку.
Подумав, добавляю: — Лагерь тоже поглубже в лес отправьте. Теперь урги сильно отомстить захотят, перероют все опушки.
— Да, ваша милость! Не успокоятся теперь! — подтверждает мои слова Крим.
— А что мы теперь делать будем? На помощь к нашим отправимся? К замку? — спрашивает один из воинов.
— Ну, я-то точно отправлюсь. А вот вы мне там не нужны! Раненые потому что, значит, выздоравливайте дальше при лагере нашем.
— Как? — не понимают воины, — Как один?
— Сила моя мне и так вся понадобится. Не до вашей защиты и лечения уже будет. Понятно? — объясняю я и машу рукой, — Одного посыльного возьму с собой. Крим, готовь пару лошадей! Остальные возвращаются выздоравливать в лагерь. Трофеи разобрали себе? — перевожу я разговор на мародерку, показывая, что спорить больше не собираюсь.
— Доспехи хорошие у ургов. Пусть просто кожа с войлоком, но, зато легкие и удар меча держат, — воины теперь просто счастливы, что остались в живых, и еще здорово могут разбогатеть на трофеях.
Ну, скоро такого типа трофеи девать будет некуда, когда я развернусь с новыми видами оружия для этих девственных земель.
— Ну и отлично. Приказ все поняли? Гоните степных лошадей в лес и сами там ждете посыльного от меня! Крима того же пришлю, если выживет.
Пока выпрягают из телег нам с Кримом двоих лошадей и запрягают самых смирных из степных, проходит с пол часа.
Я хорошо перекусываю с ним той же кашей из котла на подводе и восполняю потраченные двадцать пять процентов маны из Палантира. Удобное это дело, прикоснулся к нему рукой и набираешь ману у всех на глазах совсем незаметно.
С руганью и частыми ударами плеток по крупам двух вырывающихся из чужих рук лошадей степняков все же поставили на перевозку телег.
— Они к этому делу тоже привычные, двухколесные повозки в степи привыкли таскать, — объясняет мне Крим, а я снова вспоминаю, что и наши степняки таким арбами пользовались.
На четырех колесах по голой степи без дорог не проедешь, а такие повозки ловко скачут по буеракам.
— Сколько до замка ехать? — спрашиваю охранника.
— Два часа, если не спешить, ваша милость! С этого села больше ничего по пути нет.
— Ну, поехали. Дорогу выбирай такую, чтобы на нас внезапно не выскочили из кустов!