- Иди сынок, а мы тут с мамой немного... поговорим.
- Гидеон! - фальшиво возмущенно восклицает мама, но вскакивать не собирается.
- Спокойной ночи, - подмигиваю отцу.
Он что-то шепчет ей на ушко, мама опускает взгляд, слегка краснеет. Ерзает на коленях. Бокал плавно падает мне в руку, выхожу. Тихо притворяю дверь. Обожаю такие семейные моменты. Иду в комнату с улыбкой. Засыпаю с отличным настроением. Уверен, мне будут сниться добрые сны.
***
На следующий день, в обед, у ворот поместья собрались все, кто идет в поход на колдуна. Три десятка воинов барона, в серых доспехах, они весело переговариваются. Шадовид взирает на них с холодом. Трое низушников, спокойные, мрачные. Тень от рогатых шлемов закрывает глаза. Колдун не увидит в этих глазах ничего хорошего. Он покусился на святое для Кэхас. Немного в стороне от остальных собрались воины Альсаса. Два десятка ветеранов. Красные туники со следами ремонта, царапины на доспехах. Обветренные лица, серьезные. Воины стоят ровными рядами, ждут команды. Их поведет Гилан.
Я и Фрес, главная сила нашего сборного отряда. Поверх привычной одежды накинуты теплые меховые плащи. У нас по небольшой сумке за плечами, запас еды. Отец с матерью провожают. Отец ведет себя как обычно. А вот у мамы глаза на мокром месте, покрасневшие.
- Идите сюда, мальчики, - мама притягивает нас в нежные объятья, - Я все утро плакала. Не хотела вас отпускать.
- Мам, - глажу ее по спине, -Все будет в порядке.
Она отстранилась, сморгнула слезинку.
- Гидеон заставил меня понять, вы выросли, - мама осторожно целует в лоб меня, брата, - Возвращайтесь невредимыми.
Отец лишь скупо кивнул.
- Не будет вестей - через три дня брошу туда все армию.
- Мы вернемся раньше, - Фрес улыбается, - Но радует, что за нас отомстят, если что.
Мама расплакалась. Идиот, надо же было такое ляпнуть! Оставляем остальное на отца. Тянуть не стали, отправляемся в путь. До гор воспользуемся парой повозок, на ночь встанем лагерем. Дальше только пешком, как объясняли низушники.
Горы Турдум. Жители Альсаса привыкли к ним, не замечают величия природных гигантов. Мы достигли гор до того, как село солнце. Встали лагерем в маленьком леске. Весна, а горы укрыты снегом от пиков до подножия. Зубы стучат, пальцы не гнутся. Вдыхаешь стуженный воздух, будто пьешь ледяную воду, ломит зубы. Я запрокинул голову, не в силах оторвать взгляд. Горы дышат мощью, первобытной, непоколебимой. Здесь магия наполняет все, воздух, землю, снег. Почему я раньше здесь не был? Потрясающее место.
- Господин Азидал, идите к костру, - Гилан зовет меня.
Оборачиваюсь. Палатки установили, наш с братом шатер больше всех. Красный, просторный. Возле него обычные палатки воинов Альсаса. Чуть в стороне обосновались серые. Костры пылают, запах мяса плывет.
Возле нашего шатра большой костер, накидали бревен вокруг, чтобы присесть. На треногах висит котел, кипит похлебка. Охотно присоединяюсь. Гилан вручает деревянную плошку с ароматной мясной похлебкой. Горячее, то что надо! Ем, обжигая губы и язык, тепло расходится изнутри. Воины травят байки, вокруг лагеря ходят часовые.
Низушники подходят.
- Можно и нам присесть?
Места еще навалом, напротив нас вообще пусто. Но люди смотрят на меня. Улыбаюсь.
- Конечно. Для Кэхас всегда найдется местечко. И немного горячей еды.
Гилан понимает намек, через минуту низушники во всю наворачивают ложками. Сели рядом, поговорить хотят.
- Неплохой вкус! - нахваливает низушник, - А кто готовил?
- Я, - вяло махнул рукой воин с краю.
- Необычный привкус, согревает! Хочется есть и есть!
- Это семена черносливки, - оживился воин, - Если размолоть, то получится что-то вроде перца. Только они не такие дорогие. И не жгут язык, а греют. Главный фокус - правильно прогреть их перед готовкой.
- А ты хорош в этом, - одобрительно кивают низушники.
Не хитрая похвала разбивает лед меж людьми и низушниками. Воины охотно включились в разговор. Низушники травят смешные байки, от которых даже Гилан за живот хватается, смеется до слез. Народ как-то незаметно собрался у нашего костра. Места все заняли.
- Извини меня, почтенный кэхас, - склоняю голову, - Я так и не узнал ваших имен.
- А, точно, - низушник чешет нос пальцем, - Ваш барон уж больно резок был. Все ему расскажи, да немедленно. Как-то не хотелось представляться. Гном меня звать. Воин клана Турдум я. Это Малам, а это Даган, тоже воины.
Другие двое, молча кивают, не разговорчивые парни.
- Скажи мне, Гном, а что там с проклятьем? Ты говорил, подробности расскажешь, когда лагерем встанем.
- Проклятье, - Гном мрачнеет лицом, - Тяжкая это тема для нас, Первый. Но я расскажу, раз для дела надо.
- Зови меня Азидал. Мне уже порядком надоело отовсюду слышать "Первый". Словно мы и не люди вовсе.
Гном тихо отвечает:
- Для большинства кэхас, только вы - люди.
- Не будем об этом. Что не так с водой в горах?
- Не только с водой. Вино, растопленный снег, сок, все будет проклято, только переступишь границу. Минут десять отсюда в сторону гор и лучше вообще ничего не пить.
- Откуда взялось это проклятье? - Гилан подал низушнику кружку с подогретым вином.
- Хэнье. Костеухие твари. Дело было в конце войны Трех Народов. Пришли они в Турдум, заключить перемирие. Мы их сами пригласили, встретили как дорогих гостей. А когда Хэнье ушли... Мы стали умирать. Половина города опустела в одну ночь. Пока разобрались, умерло еще больше.
- А в чем суть проклятья? - получаю свою кружку с парящим вином, - Его же изучали, так?
- Изучали, пробовали снять, ничего не помогло. А суть вот в чем. Если выпьешь что угодно в Турдум, то умрешь. Тело высыхает за минуты, как от обезвоживания. Никакого спасения, нет лечения. Быстрая, мучительная смерть.
- Колдуну это, похоже, не особо мешает, - сзади громкий голос Фреса, - Налейте и мне, уснуть не могу.
- Сменим тему? - предлагаю я, - Мне вот интересно, вы как в борделе оказались?
- О, "Бодрый Хер" отличное местечко! - низушники оживились, - Есть там такие человеческие бабы...
Воины одобрительно гудят. Еще долго мы болтаем за извечные мужские темы, кэхас и люди в этих вопросах оказались удивительно похожи. Лежа в шатре, я долго дремал под веселые байки и приглушенный смех. Не скоро они угомонились.