Заклинания такой силы редко обладают зрелищными эффектами, и все происходит за мгновение. Исчезает какой-нибудь мир, пропадает небольшой План Демонов или неприятная раса вдруг падает замертво, включая женщин и детей... Так произошло и в этот раз. Никаких вспышек или пугающих речитативов древних языков, лишь секунда и все кончено.
Огромное Древо исчезло, осталась лишь прорва, океан серебристой силы, что облаком стынет в темноте. Еще мгновение, и от океана божественной мощи тянется струйка, втягиваясь в раскрытую ладонь Даргала. Он делал так десятки, сотни раз... Поглощал силу убитых Богов. Вот она, награда, ради которой Боги вообще сражаются, ставя на кон бессмертную, полную величайших удовольствий, жизнь.
Когда сила исчезла, поглощенная золотой фигурой в доспехах, остался лишь клочок земли с пустыми провалами на месте бывших корней. И там, в грязной и узкой яме, валяется голое, израненное тело, похожее на кусок порванного мяса без кожи. Все еще дышащий кусок мяса.
Даргал появился возле тела, опустился на колено и поднял его, как пушинку. Никакой брезгливости, когда кровью окропились доспехи и руки, лишь мягкая улыбка на губах.
Глаза умирающего мага открылись, и расширились в неверии. Он, Отреченный, все же увидел в последние мгновения своего Бога. Как бы не думал, чтобы не говорил, он все еще не потерял Веры. Как и обещал, до самого конца.
- Дар...гал, - прохрипело тело, что еще чудом живое.
- Тише, Азидал, не говори. Ты прекрасно справился, мой друг, поистине прекрасно.
Из горла Азидала вырвался кровавый кашель, черная кровь брызнула на лик бога, но тот даже не поморщился. В глазах никакого раздражения, там золотом переливается сочувствие, немного вины и даже странная, отеческая гордость.
- Не волнуйся, ты будешь жить, - твердо произнес Бог, занося ладонь над ужасной дырой в груди мага, лукаво улыбнулся. - Я не позволю тебе умереть, даже если попросишь. И я обещал тебе награду, пускай ты и не слышал.
Серебристый туман выходит из ладони Даргала, окутывая саваном уснувшего мага.
- Ты станешь нечто большим, чем просто Человек.
Никто не услышал так и не произнесенных слов, но если бы уста Бога раскрылись, в темноте бы отпечатались златом слова: "Как и я когда-то"
Истории и легенды не сохранили взаимоотношений Даргала и Девы, а на сухих желтых страницах остались лишь факты былых подвигов, но ведь всем иногда приходит неожиданная рука помощи. Иногда красивая и женская, а Азидалу вот не так повезло, ему попалась суровая мужская.
Даргал хмыкнул, и невесомым движением убрал целую черную прядь с лица мага, со здоровой розоватой кожей. Неизвестно, сколько продлились минуты в этой тьме с одним источником света в виде Бога, но когда Даргал пошевелился, казалось, что прошли годы.
- Азидал, - прозвучал мелодичный баритон. - Мой друг и верный маг. Когда ты проснешься, наверняка захочешь ударить меня. Поэтому...
Не стоит думать, что Боги не слышат обращенных к ним матерных мыслей, когда бьются в паре шагов от тебя. Да и в прошлые годы он всегда слышал, как Азидал поминал его имя недобрым словом, как вшивого демона. Рука в золотистой латной перчатке размахнулась над мирно спящим магом, рискуя дать такой подзатыльник, что у обычного смертного голова бы взорвалась, как арбуз.
- ...я сделаю это первым.
Мало кто знает, но раньше его звали Архимагом с худшим чувством юмора. За спиной и шепотом, разумеется. Иногда даже тысячелетия и божественная сила не могут поправить положение. Оглушительный шлепок удара звенит не хуже колокольного набата. Хрясь!
- Просыпайся, сынок! На нас напали стулья!
Удар был могучим, а шутка тупой. Когда из ямы вылез взъерошенный и грязный, злой как сотня чертей маг, Даргал совсем не удивился трещащим вокруг фиолетовым молниям. Чему он удивился, так это словам, что маг буквально выплюнул со злостью:
- Ты кто такой, ублюдок?
Неловкую тишину после этих слов можно пощупать. Такого итога Бог совсем не ожидал. Все же шло по плану?!
- М-м... Неудобно вышло.
- Шучу, - мрачно произнес Азидал, недобро щурясь. - Всегда мечтал сказать тебе "ублюдок" прямо в лицо. Статуя как-то не то.
Громко хрустнули пальцы в золотых перчатках. Азидал немного сбледнул, но слов назад не забрал. За что уже спустя два удара горько пожалел...
Даргал иногда, или всегда, ведет себя слишком человечно. Зато гордость у него поистине божественная.
Только один из них знал, сколько времени отвела им судьба на разговор и объяснения, и Даргал собрался ответить на все честно, но кто-то же должен вставить наглому сопляку мозги на место?
А пока время еще остается подвластным Богу Магии, один маг будет очень долго и очень больно огребать за все прошлые грешки. Карать за грехи, тоже, знаете ли, обязанность Богов. Иногда скучная, иногда веселая.
Глава девятнадцатая. Победа любой ценой.
Барон Шадовид чувствовал себя откровенно паршиво, и уже не мог скрыть это. Полумаска промокла и неприятно липнет к коже, мешая нормально дышать. Руки с трудом держат меч, сотрясаясь от усталости и спазмов, столько ударов мечом за сегодня он в жизни не делал.
Возле сапога шевелится облезлая рука, барон опустил взгляд и услышал ужасающий сип-голос, от которого еще месяц назад бы волосы на жопе зашевелились. Пронизанный тоской вопль одержимого:
- Гр-р-в-ва-ма...
Но это было бы месяц назад, сегодня на такое Шадовид ответил ударом клинка в кучу тел, провернул, почувствовав, как лезвие скрипит по костям. Рука опала, больше не дергается, а барон устало выдохнул.
Человеку его ума не пристало самому махать клинком на боле боя, это было бы больше по нраву старшему брату, Медовиду, вот уж кто обожал кровавые сечи! И в глазах его любимой племяшки он тоже иногда видел этот странный блеск, оттого и ограждал девушку от любых битв. Даже сейчас Вельда надежно укрыта под охраной, в подземельях вместе с другими жителями его новых земель.
Сам Шадовид приветствовал войну другую, битвы разумов и денег, смотреть, как одни лишь слова и мешочек золотых меняют жизни и судьбы вокруг, вот что было занимательно. Но иногда жизнь просто не дает нам выбора, а ставит раком и загоняет туда толстое древко копья.
- Господин?
Подошедший Ландик выглядит ужасно, весь в кровавых бинтах, а от доспехов одно название осталось, но рука крепко держит рукоять двуручного меча, а на лице играет улыбка довольного человека. Без пары зубов, и шепелявить немного стал, но довольного.
Барон не ответил, лишь окинул взглядом верного воина, и перевел взгляд на столь родной сердцу Глан Дуир, от кончика башенных зубцов до фундамента покрытый черно-алой коркой застывшей крови и... Трупами, просто чертовыми горами трупов, где вперемешку свои и чужие.
Но даже среди этого царства смерти нашлись огоньки жизни, то тут, то там поднимаются живые люди, проверяют товарищей, угрюмо озираются, или же безумно хохочут... Барон и сам едва сдерживается, чтобы так же не зайтись нервным смехом. Удерживает лишь столь хваленый самоконтроль.
- Устроили же наши маги, - продолжил Ландик, следуя за господином по двору. - Честно признаюсь, я чуть не обосрался. Да и не я один.
Шадовид кинул взгляд в середину двора, где Первые пытаются оторвать мага с косой от иссохшего трупа.
- Больше они такого делать не будут, - тихий ответ барона прозвучал даже с облегчением. - Ландик, попытайся собрать выживших в нормальные отряды. И поскорее.
- Да, господин.
Ландик начал тут же, сразу подойдя к живому бойцу у сгоревшей стены бывших казарм. Воин просто сидит, обняв руками колени и покачивается, как ребенок, что-то бормоча. Подошедший Ландик узрел, что на левой руке воина не хватает пальцев, бежит кровь по штанине, а тому плевать.
Ландик вроде помнит его лицо, из своих мужик, но вот имя хоть убей не припомнить.
- Вставай, боец!
Тот даже головы не поднял, бубнит в коленки:
- Не могу больше... Не могу больше.