— Я всего лишь хотел доказать людям — и прежде всего моим родственникам, — как просто учиться и сдавать экзамены, — скажет он много лет спустя, — ибо для меня самого это не имело ни малейшего значения.
В первые месяцы после свадьбы он, так сказать, кормил семью, давая уроки игры на гитаре и английского языка, который знал в совершенстве — и не только благодаря происхождению Эдит. Дело в том, что еще с конца 1930-х годов, когда в салвадорском районе Лобато разведали первые в Бразилии нефтяные месторождения, столицу штата наводнили команды геологов, инженеров и техников, вывезенных из США для работ «в поле», и присутствие их было столь ощутимо, что в некоторых слоях общества все заговорили по-английски. Однако не прошло и трех месяцев после свадьбы, как Рауль не устоял перед искушением.
В октябре 1967 года в Салвадоре оказался певец Джерри Адриани, заключивший контракт на выступления в элитном баиянском «Теннис-клубе». В этом шоу участвовали также Нара Леан, звезда боссановы, и юморист Шико Анизио. Адриани, вознесенного до статуса национальной звезды, искушенные в музыке люди ни в грош не ставили, что не мешало ему пользоваться бешеной популярностью среди молодежи. Накануне выступления, однако, к нему в отель явился представитель администрации клуба и уведомил его, что шоу отменяется по причине, которая казалась немыслимой:
— В вашем оркестре несколько чернокожих музыкантов, а чернокожим доступ в «Теннис-клуб» закрыт.
Да, так и сказал. И хотя в стране с 1951 года действовал так называемый «закон Афонсо Ариноса», квалифицировавший расовую дискриминацию как уголовное преступление, «черный не мог попасть в клуб даже с черного хода», как расскажет много лет спустя в своей песне «Традиция» другой знаменитый баиянец — композитор Жилберто Жил. Предрассудок этот выглядел особенно нелепо, если вспомнить, что клуб находился в Баие, где более семидесяти процентов населения составляли негры и мулаты. Но импресарио, занимавшийся организацией шоу, не стал заявлять в полицию, а предпочел нанять других музыкантов. И первыми, о ком он вспомнил, была безвременно почившая группа Рауля Сейшаса «Пантеры» или, как они предпочитали называться в последние годы своего существования, «The Panthers». Рауль с большим воодушевлением принял идею воскресить группу и тотчас принялся рыскать по городу, разыскивая былых сподвижников — Мариано Ланату (бас-гитара), Периньо Албукерке (гитара) и Антонио Карлоса Кастро по прозвищу Карлеба (ударные). Все — белые. Импровизация оказалась очень удачной, и выступление «Пантер» на клубной сцене приветствовал гром аплодисментов. В конце шоу Нара Леан шепнула на ухо Джерри Адриани:
— Превосходная группа. Я бы на твоем месте и дальше с ними работала.
Услыхав такое, певец в тот же вечер предложил «пантерам» поехать с ним в турне по Северу и Северо-Востоку страны. Гастроли начинались через неделю, и Рауль Сейшас понимал, что от предложения сопровождать звезду первой величины, каким был в ту пору Адриани, не отказываются: его следовало рассматривать как настоящий подарок судьбы и не раздумывая принять. Однако покинуть Баию означало поставить крест на супружестве с Эдит, а платить такую непомерную цену он не был готов. И скрепя сердце ему пришлось отказаться:
— Для меня было бы высокой честью работать с вами, но если я сейчас уеду из Баии — потеряю жену.
Адриани, заинтересованный в том, чтобы заполучить музыкантов, с которыми только что познакомился, усилил нажим:
— Если дело только в этом, считай, что проблема решена: бери жену с собой. Я приглашаю.
И воскресшая группа, получив новое название «Раульзито и Пантеры», начала турне по городам и весям Бразилии. Помимо того что медовый месяц вышел у молодоженов разнообразным и необычным, турне оказалось столь удачным, что Джерри Адриани предложил Раулю и прочим перебраться в Рио и стать профессионалами.
Пауло и Рауль устраивают на улицах Рио-де-Жанейро музыкальный парад, привлекший особый интерес полиции
В начале 1968 года они обосновались на Копакабане, но хеппи-энда не получилось. Группе удалось, правда, записать в «Одеоне» альбом, однако дальше этого дело не пошло: трудности были столь значительны, что два последующих года группа выступала только в шоу самого Адриани. Раулю приходилось порой даже одалживать у отца деньги, чтобы заплатить за аренду квартиры, где жили они с Эдит и остальные музыканты. Возвращаться в Баию ни с чем было чувствительным ударом по самолюбию всех и прежде всего — лидера группы Рауля, но ничего другого не оставалось. Смирив гордыню, он вернулся к репетиторству, полагая, что на музыкальной карьере следует поставить крест. Однако вскоре последовало приглашение директора «Си-би-эс» Эвандро Рибейро вернуться в Рио — но уже не «бэнд-лидером», а музыкальным продюсером Его имя подсказал руководству звукозаписывающей компании все тот же Джерри Адриани, которому очень хотелось, чтобы друг вновь оказался на оси Рио Сан-Пауло, вокруг которой сосредоточилось бразильское музыкальное производство. Рауль, мечтавший взять в Рио реванш за недавнее поражение, долго не раздумывал. Попросил Эдит сложить вещи, отнести их в фургончик и двое суток спустя, в пиджаке и при галстуке, уже отправился на службу в продымленный и загазованный район старого Рио, где находилась штаб-квартира корпорации. Всего за несколько месяцев он стал продюсером у самых значительных фигур на музыкальном рынке страны, начиная с самого Адриани.