— Это точно. Скоро оба будут дома.
И вот, опять оказавшись на заднем сиденье автомобиля — двое полицейских по бокам, двое впереди, — Пауло покатил назад, в управление ДОПС. По дороге он спросил, нельзя ли остановиться у телефона-автомата — дескать, надо сообщить в «Филипс» о неприятностях, которые вызвал выпущенный компанией диск. «Нельзя», — ответил один из спутников и успокоил Пауло, мол, волноваться нечего, скоро отпустят и его, и жену. Уловка не удалась: на самом деле Пауло хотел позвонить домой и предупредить Жизу, чтобы та выбросила марихуану, лежавшую на видном месте в гостиной. Будто оледенев, он не произнес ни слова, пока не добрались до подъезда дома на Волунгариос. Один полицейский остался внизу, трое других погрузились вместе с Пауло в тесную кабину медленного лифта — казалось, на четвертый этаж он поднимал их целый час. Они вошли в квартиру в тот миг, когда Жиза в ярком индийском сари до пят гасила свет, собираясь уходить.
— Милая, это люди из ДОПС, они хотят кое-что выяснить насчет нашего диска и того комикса, что мы с тобой смастерили для «Филипс».
Жиза, хоть и испугалась, сумела взять себя в руки и с деланным спокойствием произнесла:
— Да, пожалуйста, я готова отвечать на любые вопросы. Что вас интересует, господа?
— Не здесь, — возразил один из полицейских. — Дознание мы проводим в управлении. Вам придется проехать с нами.
— Мы что же, арестованы? — не поняла Жиза.
— Нет, — учтиво ответил тот. — Вы задержаны до выяснения обстоятельств, и скоро мы вас обоих отпустим. Но сначала мы должны бегло осмотреть квартиру. С вашего позволения…
Сердце Пауло заколотилось, он даже испугался, что его хватит инфаркт: вот сейчас они обнаружат «дурь». Застыв посреди комнаты, положив руку на плечо Жизы, он молча следил за действиями агентов. Один разворошил стопку экземпляров — штук сто — комикса, другой рылся в ящиках и шкафах, третий — по всей видимости, старший — осматривал книжные полки и стеллаж с пластинками. Заметив лакированную деревянную китайскую шкатулку размером с конфетную коробку, он взял ее в руки, открыл крышку и убедился, что внутри — марихуана. Понюхал содержимое с таким видом, словно вдыхал аромат духов, и поставил шкатулку на место. Тут Пауло окончательно убедился, что дело дрянь, много хуже, чем он предполагал: если уж полицейский не заинтересовался «травкой», значит Пауло подозревают в чем-то гораздо более серьезном. Дал себя знать «синдром Понта-Гросса»: неужели его опять приняли за террориста, грабящего банки?
Оказавшись в управлении, они с Жизой окончательно убедились в том, что в отчем доме им ужинать не придется. Сразу при входе их разлучили, затем заставили сменить одежду на желтые комбинезоны с надписью «ЗАКЛЮЧЕННЫЙ» выше нагрудного кармана. На рассвете Пауло и Жизу сфотографировали, заставили «сыграть на рояле» — оставить отпечатки пальцев в заведенных на них обоих досье-формулярах с анкетными данными и описанием внешности вкупе с особыми приметами. Пауло зарегистрировали под номером 13 720, Жизу — 13 721. Их допрашивали порознь в течение нескольких часов сколько именно, они не знали: часы у них отобрали вместе с прочим личным имуществом, а при таких обстоятельствах, в кабинетах с наглухо зашторенными окнами, представление о времени исчезает. Не применяя средств физического воздействия, дознаватели интересовались прежде всего психоделическим комиксом, сопровождавшим ДД «Криг-Ха, Бандоло!» и смыслом понятия «Альтернативное общество». Разумеется, после того как арестованные в мельчайших подробностях излагали протоколистам все, чем когда-либо занимались в жизни от рождения до задержания. Стоило Пауло упомянуть, что в мае 1970 года вместе с Верой Рихтер он был в Сантьяго, как его стали весьма настойчиво выспрашивать обо всех бразильцах, живущих в чилийской столице, однако толку не добились по той простой причине, что он не был знаком ни с кем из соотечественников, бежавших в эту или какую-либо другую страну. Жизе в свою очередь стоило немалого труда убедить полицейских, что название «Криг-Ха, Бандоло!» родилось во время «мозгового штурма» в «Филипс», когда Пауло, забравшись на стол, выкрикивал эти три слова.
Пауло задержан армейской спецслужбой, облачен в арестантскую робу и квалифицирован как «подрывной элемент»
