— Послушай, Крис, когда мы вернулись, было одиннадцать часов одиннадцать минут, термометр показывал одиннадцать градусов. А сейчас я открыл почту и нашел сообщения из ста одиннадцати стран. Надо подумать, что бы это могло значить.
Писатель довольно часто высказывается подобным образом. Там, где большинство людей видит простое совпадение: например, как в данном случае, повторяющееся несколько раз число, — он усматривает некий знак, который необходимо расшифровать. Его тревога из-за некоторых имен, мест, дат, цветов, предметов и чисел, способных, по его мнению, привлечь беду, как и та невидимая муха, которую он постоянно отгоняет рукой, — все это наводит на мысль, что он страдает легкой формой невроза навязчивых состояний. Пауло никогда не произносит название страны Парагвай, имени бывшего президента Бразилии Фернандо Коллора (а также его министра экономики Зелии Кардозо де Мело), а имя одной из своих четырех жен Адалжизы Риос начал упоминать вслух только после её кончины в июле 2007 года. Если кто-нибудь произнесет запретное имя в его присутствии, Пауло обязательно трижды стукнет костяшками пальцев по дереву, чтобы удалить отрицательную энергию. Он сворачивает в сторону, увидев на дороге голубиное перо, — через него он никогда не переступит.
В апреле 2007 года, когда репортаж о нем опубликовал американский журнал «Нью-Йоркер», писатель простодушно признался журналистке Дэйне Гудьер, что никогда не станет ужинать за столом, где сидят тринадцать человек. Кристина с полным пониманием относится к эксцентричным странностям мужа — она разделяет его страхи, а нередко сама предупреждает его о каком-нибудь астральном риске, советуя поступить так или иначе, что-то сделать, а от чего-то отказаться.
По сложившейся традиции один вечер в неделю посвящается чтению бумажной корреспонденции. Раз в семь дней Пауло Коэльо получает пакеты из своего бразильского офиса или барселонского агентства «Сан-Джорди».
Пакеты кладут на стол на садовой лужайке и вскрывают перочинным ножом с костяной ручкой, а сами письма сортируют и раскладывают в стопки по размеру. Время от времени тишина нарушается мычанием коровы или отдаленным тарахтеньем трактора.
Пакеты с распечатками или дискетами — произведениями начинающих авторов — отправляются прямиком в корзину: об этом объявлено на сайтах и в блогах Пауло Коэльо. В эпоху, когда смертоносным оружием стали письма-бомбы и письма с ядовитым порошком, писатель начал бояться, что какому-нибудь безумцу может прийти в голову идея подорвать или отравить его, но до сих пор он ни разу не получил по почте ничего подозрительного. Однако на всякий случай все пакеты — даже те, что уже проверены в офисах Рио или Барселоны, — подвергаются краткой направленной медитации: так им передаются положительные вибрации.
В прибывшей из Рио картонной коробке размером с упаковку для рубашек — ответы на письма читателей, которые он должен подписать. Самые длинные напечатаны на листах офисного формата с эмблемой Бразильской литературной академии — ее членом Пауло Коэльо стал в 2002 году. Короткие ответы — на карточках с его именной печатью. Еще в коробке лежит сто фотографий, их тоже надо подписать по просьбе читателей. Пауло выглядит на них как всегда: черные брюки, черная рубашка, черный пиджак.
Сделав несколько телефонных звонков, писатель позволяет себе часок расслабиться. В саду или роще неподалеку устанавливается переносной стенд, и Коэльо занимается кудо — японским боевым искусством стрельбы из лука, соединяющим физическую силу и силу мысли. К вечеру он садится за компьютер, чтобы сочинить еженедельную колонку в сто двадцать слов, которую публикуют в тридцати газетах на пяти континентах — от Ливана(«Аль Байан») до Южной Африки («Одиссей»), включая Венесуэлу («Насиональ»), Индию («Эйжен Эйдж»), Бразилию («Глобо») и Польшу («Зверчадло»).