Впрочем, международный резонанс, который — благодаря или вопреки полемикам подобного рода — приобрели книги Коэльо, не отдалили его от Бразилии. Писатель, уже несколько лет не устраивавший у себя на родине автограф-сессии, в октябре 2002 года назначил презентацию своей книги «Дьявол и сеньорита Прим» во дворце Малый Трианон, где помещалась Бразильская академия литературы, и это было расценено как очередной шаг на пути к креслу «бессмертного». Очередной и уже не первый. На банкет, который давала Анна Каррьер в «Карусель дю Лувр», были приглашены все члены бразильской писательской делегации, присутствовавшие в Париже, но лишь трое удостоились от Пауло личного звонка с подтверждением — Нелида Пиньон, Эдуардо Портела и Жозе Сарней, экс-президент страны, а ныне — сенатор. Все трое были членами Академии. В тот вечер, когда была назначена автограф-сессия, разослали четыре тысячи приглашений. У входа в старинное здание на проспекте президента Вильсона собралась такая толпа, что пришлось усилить меры безопасности и вызвать полицейские подкрепления. Гостям были розданы тысячи пластиковых стаканчиков с ледяной минеральной водой — так захотел Пауло, жалевший, что нельзя сделать как в Париже: «Там моя издательница угощала присутствующих французским шампанским», — улыбаясь, говорил он журналистам.
Писатель получает книгу с автографом Жозе Сарнея
Ко всеобщему удивлению, бразильская критика отнеслась к «Дьяволу и сеньорите Прим» на редкость благожелательно. «Пауло Коэльо, достигнув 53 лет, наконец выпустил книгу с хорошим концом, рассказал историю, которая будит в читателе любопытство и держит его в напряжении», — писал комментатор журнала «Эпока». Исключением стала лишь заметка астролога Бии Абрамо из «Фолья де Сан-Пауло», которой редакция поручила откликнуться на новинку: «По примеру всех прочих его книг „Дьявол…“ также представляет собой безбожно растянутую притчу, — писала она, — притчу, которую можно было бы уложить в три абзаца, уподобив ее тем миниатюрам, что столь часто украшают повествование Пауло Коэльо».
Если внимательно понаблюдать за шагами автора в этот период, можно заметить, что вся его энергия направлена на подготовку нового паломничества — несомненно не менее трудного, нежели предыдущие: Пауло решил завоевать себе место в пантеоне бразильской словесности. Он не питал иллюзий и знал, что один провалившийся кандидат в Академию был совершенно прав, утверждая, что «легче победить на выборах губернатора штата, чем быть причисленным к лику „бессмертных“». Знал он и то, что многие из 39 выборщиков морщат носы при упоминании имени Пауло Коэльо и не скрывают этого. «Я попыталась прочесть его книгу, но застряла на восьмой странице», — сказала журналистам Ракел де Кейроз, писательница из штата Сеара, четвероюродная сестра Коэльо, на что тот ответил, что ни одна из его книг не начинается раньше восьмой страницы. Уважаемый христианский мыслитель Кандидо Мендес, ректор и владелец университета, носящего его имя, где Пауло чуть было не выучился на юриста, оценил его творчество еще более сурово:
Я прочел все его книги от конца к началу, что, впрочем, не меняет дела. Пауло Коэльо уже затмил во Франции славу Сантоса-Дюмона. Но он — не отсюда (то есть не из Бразилии), а из глобального мира облегченного мышления и невежества, преобразованного в субмагию. Наш симпатичнейший колдунчик бесстрашно служит этому прирученному воображению. И субкультура процветания нашла в нем своего идеального выразителя. Нет, он создает не текст, а расфасованный продукт массового потребления.
Уверенный в том, что мнения Ракел и Мендеса не разделяет большинство остальных 37 выборщиков, Пауло не «поддавался на провокации» и продолжал осуществлять свой план. Он обхаживал лидеров групп и подгрупп, на которые была разделена Академия, обедал с ними и ужинал и не пропускал выхода их книг. Во время автограф-сессии Жозе Сарней — еще одна излюбленная мишень критики — с улыбкой позировал фотографам, подписывая экземпляр своего романа «Сараминда» самому именитому из сотен читателей, что выстроились в очередь, чтобы получить от бывшего президента страны книгу с дарственной надписью. Впрочем, очень скоро цель Пауло сделалась секретом Полишинеля. В конце года нашумевший своими романами Карлос Эйтор Кони, обладатель кресла № 3 в Академии, выступил в «Фолья де Сан-Пауло»: