Во время своего «медового месяца», в упоении от победы, о котором в американском журнале «Ньюсуик» говорилось, что «впервые представитель бразильской поп-культуры шагнул за порог учреждения, вот уже 105 лет свято блюдущего чистоту португальского языка и возвышенную изысканность интеллектуального вкуса», Пауло готовил торжественную речь, как и само торжество, назначенное на 28 октября. Он решил лично отправиться в Бразилиа, чтобы вручить президенту страны Фернандо Энрике Кардозо приглашение. Его сердечно приняли во дворце Планалто и уведомили, что глава государства будет в этот дел проводить ранее назначенные встречи, но своего представителя пришлет. По окончании аудиенции Коэльо — уже в столичном аэропорту, в ожидании задерживавшегося рейса в Рио-де-Жанейро — зашел в книжный магазин «Ливрария Ласелва» и увидел свои выставленные на витрине книги — все были изданы «Эдиторой Рокко» и ни одной — «Обжетивой». В этот миг он начал обдумывать весьма важное решение, которое примет окончательно лишь несколько месяцев спустя, — оставить «Обжетиву» и вернуться к прежнему издателю.
Через несколько дней на торжественной церемонии вступления в состав членов Академии «бессмертные» были в парадных мундирах — темно-зеленых, расшитых на груди и по обшлагам золотыми пальмовыми ветвями. Мундир дополнялся треугольной бархатной шляпой с белым плюмажем и позолоченной шпагой на боку. Как предписывает традиция, все это великолепие, стоившее 26 250 долларов, оплачивала префектура того города, где родился новый академик — в данном случае, Рио-де-Жанейро. Среди нескольких сотен гостей можно было заметить издателей Коэльо — Роберто Фейта и Пауло Рокко. Предупредительность, с которой они общались друг с другом, не давала возможности вообразить, какая совсем уже скоро поднимется буря — хотя именно в тот день и был посеян ветер.
Эпизод в столичном аэропорту на самом деле переполнил чашу давно уже копившихся сомнений и тревоги. Нечто подобное произошло и за несколько месяцев до этого, когда литературный агент Пауло — Моника Антунес, проводившая в Бразилии отпуск, решила вместе с мужем предпринять путешествие по маршруту Рио-де-Жанейро — Натал (штат Рио-Гранде-до-Норте). Она заметила, что ни в одном из книжных магазинов 600-тысячного в ту пору города, столицы штата, она не нашла произведений Коэльо. Их не было даже в международном аэропорту. У автора, впрочем, нашлись иные, совсем уже веские причины для беспокойства. По его подсчетам, за период с 1996-го по 2000 год (когда «Пятую гору», «Веронику» и «Сеньориту Прим» выпускало издательство «Обжетива») он потерял не менее 100 тысяч читателей, причем судить следовало по продажам не блокбастера «Алхимик», а «Рио-Пьедра», последней книги, выпущенной Рокко перед тем, как права перешли к издательству «Обжетива». Соблазн немедленно оставить Роберто Фейта и вернуться к Рокко был велик, однако имелась некая дополнительная сложность. Рукопись последней книги Пауло «Одиннадцать минут» уже находилась в руках Фейта, более того — он даже предложил кое-какие незначительные поправки и изменения, которые автор согласился принять.
Подобно тому, как уже много раз случалось в жизни Коэльо, последнее слово осталось за «Книгой перемен». За четыре дня до торжества в Академии Пауло сформулировал два вопроса: «Что будет, если я издам свою следующую книгу „Одиннадцать минут“ в „Обжетиве“»? и «Что будет, если я издам свою следующую книгу „Одиннадцать минут“ и все предшествующие ей у Рокко?» Три монетки, брошенные на столешницу, дали ответ, далекий от конкретной определенности вопроса:
Превосходство малого. Успех. Малое может быть сделано, большое делаться не должно. Советую пребывать внизу. Крупная удача.
Прочитав такое, большинство остались бы в недоумении, однако для Пауло Коэльо все было предельно ясно: после семи лет и четырех книг пришла пора бросить «обжетиву» и вернуться к Рокко. Роберто Фейт, сильно раздосадованный намерением автора уйти и, более того — забрать подготовленную к печати книгу, согласился отдать оригинал «Одиннадцати минут» лишь при том условии, что «Обжетива» возместит ему производственные расходы. Пауло расценил это как угрозу и обнажил меч — заключил договор с крупной юридической компанией и приготовился к долгой и мучительной тяжбе, столь характерной для «правосудия по-бразильски». Решение было принято, он сообщил, что возвращается в издательство Рокко, которое выпустит «Одиннадцать минут» в первые месяцы 2003 года, — и улетел с Кристиной в Тарб, оставив бразильский книжный мир полниться самыми невероятными слухами. Одни газеты уверяли, что он покинул «обжетиву», приревновав якобы к тому, что «основным и главным» там с некоторых пор сделался не он, а Луис Фернандо Вериссимо, писатель из штата Рио-Гранде-до-Сул. Другие — что польстился на 300 тысяч долларов, предложенные ему Рокко, если вернется. Страсти стали остывать лишь после того, как Кристина на ежедневной прогулке с мужем в предгорьях Пиренеев посоветовала ему пойти с Фейтом на мировую: «Похоже, что в драку лезешь ты, а не он! Ради чего? И почему?» — вопрошала она и предлагала сделать все возможное, чтобы найти разумный компромисс. Пауло, хоть и сопротивлялся до последнего, в конце концов все же уступил. Остановился перед Распятием и попросил Господа изгнать злобу из своего сердца. После переговоров, которые вели посредники на протяжении нескольких недель, владелец «Обжетивы» вернул не только рукопись «Одиннадцати минут», но и те четыре названия, что оставались за ним и теперь подлежали передаче Рокко. И уперся лишь в одном пункте — запретил использовать свою редакторскую правку в изданиях Рокко и за границей — и это заставило Монику Антунес на время забрать оригинал, над которым уже работали переводчики в разных странах. Профессиональные вопросы были улажены, но Пауло и Фейт больше друг с другом не разговаривали.