1970 года в Мехико. Как-то в воскресенье равнодушному, в общем, к футболу Пауло удалось уговорить подругу пойти на матч. На переполненном стадионе «Маракана» встречались команды «Фламенко» и «Флуминенсе». Зрелище заворожило Веру и сделало ее неистовой болельщицей. Именно она предложила отправиться вдвоем на машине в Парагвай посмотреть игру. Пауло понятия не имел об этом выездном матче бразильской сборной, но идеей загорелся и по своему обыкновению прежде всего составил план поездки. Он с ходу отбросил возможность проехать вдвоем на машине почти две тысячи километров в этом марафоне единственным водителем была бы Вера, ибо ее возлюбленный еще не обрел достаточной смелости, чтобы вести машину. Принять участие в этой авантюре предложили еще двоим: музыканту-дантисту Какико и Арнольду Бруверу-младшему, новому человеку в театре. О Какико вспомнили не просто так он не только был опытным водителем, но и мог гарантировать всем приют в Асунсьоне — там, в столице Парагавая, жила давняя любовница его отца. А Брувер, как едва ли не каждый, кто попадал в орбиту Пауло, был весьма своеобразной личностью: тридцатитрехлетний сын латыша и португалки, балетный танцовщик, драматический актер, музыкант и оперный певец. После переворота 1964 года военная полиция завела на него дело, и по подозрению в подрывной деятельности Брувер-младший был уволен с военного флота, где на тот момент состоял в чине капитана третьего ранга. Арнольд сначала принял приглашение и лишь затем признался, что тоже не умеет водить. Предусмотрительность требовала обратиться к мастеру Туке — однажды дед с бабушкой Лилизой ездил на машине в Фож-до-Игуасу, на границу с Парагваем. Пауло попросил его составить маршрут, указав заправки, придорожные рестораны и удобные места для ночлега.
Солнечным и холодным утром в четверг 14 августа четверка собралась у входа в «Особняк Ямы» и уселась в белый «Фольксваген» Веры. Путешествие шло гладко, Вера и Какико сменяли друг друга за рулем каждые сто пятьдесят километров. Настал поздний вечер, когда машина затормозила у дверей небольшой гостиницы в Режистро, где решила заночевать утомленная, но счастливая четверка: за двенадцать часов они покрыли шестьсот километров, почти треть всего пути.
Местные жители поглядывали на любого чужака в их краях с понятным недоверием. За несколько месяцев до того, как политическая полиция страны — Департамент государственного и общественного порядка (ДОПС) — разогнала в ста километрах отсюда, в Ибиуне, съезд Национального союза студентов, в городках долины Рибейра, беднейшей части штата Сан-Пауло, стали появляться пришлые люди. И местным было невдомек, кто они: из полиции или еще откуда. Но эти четверо вымотались до такой степени что своим появлением даже не успели разжечь ничьего любопытства. И прямиком отправились спать.
В пятницу проснулись рано, потому что следующий отрезок пути — самый протяженный — собирались проехать всего за день. Если все пойдет хорошо, в обед они будут уже в Каскавеле, что в западной части штата Парана, а это еще семьсот пятьдесят километров. Там — последний привал перед Асунсьоном. Но расчеты не оправдались. По трассе шел сплошной поток грузовиков, и приходилось плестись за ними, чтобы улучить момент и совершить безопасный обгон. В результате к десяти вечера все здорово проголодались, а до Каскавела оставалось еще добрых двести километров. Вера остановила машину на обочине и попросила Какико выйти посмотреть, все ли в порядке с шинами, — ей показалось, что машину заносит.
Все было в норме, и погрешили на густой туман, от которого дорога-де стала скользкой. Какико предложил: пусть Вера переберется назад и отдохнет, а он поведет до Каскавела Через час остановились на заправке. Все расходы делились на четверых, и Вера полезла за бумажником — и только тут поняла, что потеряла сумочку с деньгами и всеми документами, включая права и свидетельство о регистрации. Она твердила, что сумочка могла вывалиться только в тот момент, когда они с Какико менялись местами. Делать нечего: развернулись и в надежде отыскать сумку поехали к месту последнего привала еще сто километров назад. Так проездили туда-сюда больше трех часов. Тщетно. Сколько ни рыскали по сторонам, светя фарами, сумка не находилась, а в барах и на заправках, понятное дело, никто ничего не знал. Стало ясно, что это плохое предзнаменование — знак, требующий истолкования. Пауло предложил развернуться и возвращаться в Рио: в конце концов, никому этот футбол не интересен, — но оказался в меньшинстве: его не поддержали. Путешествие продолжилось, и в Каскавел они въехали на рассвете в субботу, причем машина впервые дала сбой: полетело сцепление, а без него не поедешь.