В конце концов в Рио-де-Жанейро они улетели самолетом «Эр Франс». Домой они прибыли 3 июня, как раз к началу телетрансляции первой игры бразильских футболистов на чемпионате мира 1970 года. Бразильская сборная разгромила тогда команду Чехословакии со счетом 4:1.
Между тем мечта стать писателем не уходила. Ни один его текст пока не занял призового места на тех конкурсах, куда он их посылал. «Со стесненным сердцем услышал я новость в „Репортере Эссо“, — плачется он в дневнике — Я проиграл еще один литературный конкурс. Не был даже отмечен жюри». Чтобы не отчаяться вконец, он продолжает набрасывать темы будущих произведении: «летающие тарелки», «Иисус», «снежный человек», «духи, воплощенные в трупах» и «телепатия». Только с каждым днем срок получения заветной премии отодвигался все дальше, о чем говорится, к примеру, в таких строках:
Мой добрый Иосиф, святой мой покровитель. Ты свидетель всего, что я попробовал предпринять в этом году. Я проиграл все конкурсы. Вчера, узнав омоем поражении на конкурсе детских пьес, Вера сказала: когда удача улыбнется мне, я получу все и сразу. Неужели? Тогда и расскажу.
24 августа Пауло исполнилось 23 года, и Вера подарила ему микроскоп последней модели и была счастлива, когда спустя несколько часов после вручения подарка увидела, что Пауло все так же сидит над окуляром, внимательно изучая предметные стекла и записывая что-то в тетрадку. С любопытством она принялась читать, что же он там написал:
23 года назад, в этот, самый день я родился. Я уже прошел ту стадию развития, которую можно увидеть под микроскопом. Вот он я — бешено стремящийся к жизни, величина бесконечно малая, однако наделенная всеми наследственными признаками тех, кто остался позади. Уже запрограммированы мои руки, ноги, мозг. Из сперматозоида я эволюционирую, клетки пройдут стадии деления, И вот я — здесь. Двадцатитрехлетний.
Она поняла, что Пауло капнул на предметное стекло своего семени и рассматривает под микроскопом собственные сперматозоиды. Отчет продолжался:
Там движется, возможно, будущий инженер. Умирает тот, что должен был стать врачом. Ученый, способный спасти Землю, тоже гибнет, а я взираю на это бесстрастно сквозь линзы своего микроскопа. В поле зрения мои сперматозоиды перемещаются, бешено стремясь обнаружить яйцеклетку: ими движет неистовый порыв, страстное желание вопреки всему существовать вечно.
Вера, с которой так приятно было делить досуг и развлечения, становилась непреклонной, когда Пауло следовало возвращаться в реальность. Поняв, что, отпущенный на волю, он так никогда не закончит колледж PI не получит аттестат, она буквально силой заставила его подготовиться к вступительным экзаменам в университет. Ее старания дали потрясающие результаты. В конце года возлюбленный смог поступить на три факультета сразу: юридический — в институте «Кандиду Мендес»; режиссерский — в Национальной школе театра, и связи — в Папском католическом университете (ПКУ) в Рио. Конечно, такой прорыв не стоит приписывать усилиям одной только Веры. И то, что Пауло закончил школу, не имевшую традиций качественного отбора и оценки, и то, что он успешно сдал вступительные экзамены сразу в три высших учебных заведения, — все это отвечало и его собственным литературным амбициям. Четырьмя годами раньше Пауло начал систематически читать и одолел более трехсот книг, по семьдесят пять в год — число поистине астрономическое, особенно если учесть, что каждый бразилец в то время прочитывал в среднем по одной книге ежегодно. Пауло же читал запоем и все подряд: от Сервантеса до Кафки, от Жоржи Амаду до Скотта Фицджеральда, от Эсхила до Олдоса Хаксли. Он читал советских диссидентов — таких, как Александр Солженицын, — и откровенно легковесных бразильских юмористов вроде Станислава Понте Преты. Он читал, писал небольшой комментарий к каждому произведению и, подражая литературным критикам, столь жестоко его мучившим, расставлял всех на свой вкус по ранжиру дарования. Получить четыре звездочки — самую высокую оценку — было под силу немногим: Генри Миллеру, например, Борхесу или Хемингуэю. С необычайной легкостью Пауло мог сложить в один мешок столь разные книги, как «Американская мечта» Нормана Мейлера, «Революция в революции» Режи Дебре и два бразильских классических произведения — «Сертаны» Эуклидеса да Кунья и «Экономическую историю Бразилии» Кайо Прадо Жуниора.
В этой сложной мешанине сюжетов, эпох и авторов один жанр мало-помалу начинает пробуждать его живой интерес — книги об оккультизме, колдовстве и сатанизме. С тех пор как на глаза ему попалась «Секретная алхимия людей», написанная испанским колдуном Хосе Рамоном Молинеро, он начинает поглощать все, что относится к миру, непроницаемому для человеческих органов чувств. Закончив чтение «Утра магов» — мирового бестселлера, написанного бельгийцем Луи Повелем и французом украинского происхождения Жаком Бержье, — он тут же ощутил себя членом этого нового племени. «Я — маг, который готов пробудиться!» — записывает он в дневник. К концу 1970 года его коллекция по этой теме насчитывает уже около полусотни книг. Тогда же он прочел, откомментировал и пометил звездочками все шесть работ немецкого писателя Германа Гессе, опубликованные в Бразилии (включая, естественно, «Игру в бисер», удостоенную Нобелевской премии по литературе в 1946 году), а также бестселлеры швейцарца Эриха фон Деникена («Колесницы богов» и «Назад к звездам»). В список вошли как серьезные классические произведения: «Фауст» Гёте, получивший всего три звездочки, — так и макулатура, вроде книги «Черная Мария и Белая Мария» некоего В. С. Фолдежа, не заслужившая даже одной.