«Кузница Пола – починим, изготовим всё что угодно за ваши деньги. Качество гарантируем!»
Вот под этой вывеской на первом этаже здания располагалась дверь, в которую Вильмах с Шэном и зашли. Весьма просторное помещение, со стеллажами и всякой утварью, висящей на стенах. Чуть слева стоит стеллаж с оружием, и на стойках над ним висят доспехи, а также двуручные мечи, алебарды и молоты.
— Кажется мы пришли куда нужно! — прокомментировал картину Вильмах.
— Так и есть, господин! — услужливо ему поддакнул худощавый горбатый мужчина, вылетевший откуда-то сбоку. — Чем «Кузница Пола» может вам помочь? Любые услуги, за ваши деньги! — выдал он под конец зазывающий лозунг.
— Хм, — хмыкнул Вильмах и посмотрев на Шэна, подтолкнул его вперёд, — твой выход парень.
— А… ну… а на чём хотите выбить руны?
— На моём доспехе.
— Понял.
И Шэн посмотрел уже на торговца, что всё это время спокойно ждал, не забывая улыбаться.
— Господину Вильмаху необходимо выбить на доспехе определённые руны…
— Постой-постойте! — прервал его торговец. — Кузнец пол не обладает знанием гномов и не умеет работать с рунами…
— А нам и не требуется! — прервал торговца Шэн. — С рунами умею работать я. Всё что нужно от кузнеца Пола, это выбить на доспехе многоуважаемого главаря Вильмаха определённые символы на определённых местах, неужели кузнец Пол не сможет выбить символы на доспехе?
Последний вопрос был задан таким тоном, словно Шэн спрашивал о здравости рассудка кузнеца Пола, о его умственных способностях, и о профессиональных качествах… а конкретно сильно в его голосе было заметно сомнение на счёт каждого из этих пунктов.
Глаза торговца злобно прищурились на паренька, но с губ так и не слетела торговая улыбка.
— Хорошо… парень… кузнец Пол выбьет на вашем доспехе символы. Ты только запиши их. На листочке угольком, и не забудь добавить в каком порядке и на каком месте их стоит выбить. Хорошо?
В этом «хорошо» было столько недовольства, что Шэн аж подавился. Вильмах тут же шибанул по костлявой спине Шэна могучей рукой, выбив из паренька почти весь воздух.
— Мы поняли торговец, быстро давай нам листок бумаги, угольный стержень и я внесу предоплату. И чтобы до вечера мой доспех был готов! Самое позднее завтрашнее утро, усёк?
А вот тон Вильмаха больше походил на рёв медведя, которому мешают спать. Торговец быстро закивал и указал рукой на небольшую стойку прилавка, сам же быстренько направился за него, шерудя меж внутренних полок руками, он очень быстро распрямился и положил на стойку листок с небольшим угольком.
Вильмах поморщился, но удовлетворённо кивнул.
Шэн приступил к начертанию рун, схематично на рисунке указывая части доспеха, где должны располагаться символы.
Из лавки Вильмах вышел с голыми руками, не было на нём ни латных перчаток, ни наручей, ни локтевой и плечевой защиты. Всё утащил в свои закрома торговец, обещав клятвенно, что к вечеру кузнец Пол непременно выполнит заказ. И ещё бы он не клялся! Денег Вильмах отсыпал явно больше, чем требовалось за такую простую работу.
Отряд наёмников не задал Вильмаху ни одного вопроса, увидев главаря в неполном доспехе, все просто приняли это как данность, дождались пока Вильмах с Шэном вновь окажутся в седле, и поскакали на этот раз уже к замку барона, прямо во двор перед каменным донжоном, в окружение башен и стражников.
Стражники вели себя отстранённо, на отряд наёмников не смотрели, разговаривали тихо между собой, следили вокруг. Шэну казалось, что они просто не видят в них угрозы. Вскоре вышел барон. По бокам от него шло двое из стражи. На поясе его висел короткий гладкий клинок, а сам он весь был… очень толстым, с брюхом, что сильно торчит вперёд, оплывает тело по бокам. При этом ноги его были тонкие, обтянутые чёрными кальсонами, вплотную к коже, и потому смотрелись весьма уморительно. На ногах туфли. На теле зелёная мантия, на голове белая шапочка с золотистой каймой по краям. Лицо одутловатое, с очень жирными трясущимися брылами. Но что удивительно, с таким несуразным телом, барон обладал очень живыми и быстрыми глазами. Он ещё на подходе рассмотрел каждого из наёмников, ненадолго задержавшись и на Шэне. Наёмники так же рассматривали барона, но тут им на глаза попалась тёмная фигура дворецкого, что плавно двигалась за бароном. Высокий, гибкий, с хвостом и чёрной шёрсткой, с жёлтыми глазами. За бароном шёл зверолюд, причём из кошачьих. Наёмники оглядели его и тут же перевили взгляд на барона, хотя каждый из них нет-нет, да продолжал кидать взгляд на двухметрового кошака в человечьем обличие.
— Добрый день, уважаемые воины! Я барон Лайорт Эмакрил, рад приветствовать вас в своих владениях! С кем имею честь говорить?
Вперёд массивной фигурой, закованной в сталь, вышел Вильмах, и поклонился.
Это стало для Шэна неким шоком, он не ожидал, что Вильмах вообще способен на какую-либо учтивость. В то же время Вильмах говорил весьма подобострастно:
— Я главарь «Диких кабанов» Вильмах «Крушитель черепов». Хочу поблагодарить вас за приглашение в ваш замок, ваше величие барон Лайорт!
Лайорт на это лишь чуть едва кивнул головой. И развернулся, не произнеся ни слова и отправился ко входу в донжон. Его стражники замыкали шествие, и чуть в стороне шёл дворецкий устрашающе-гибкой тенью. Никто из них даже не обернулся посмотреть следуют ли за ними наёмники. А они следовали. Единственный кто замешкался – был Шэн, но и его подтолкнули вперёд болезненным тычком.
В этот момент Шену барон Лайорт очень напоминал торговца из лавки кузнеца, тот так же был очень учтив и не многословен, исполнял поручения, если за них платили и старался вести себя достойно. Но вот в отличие от торговца, барон ощущался иначе. Он был смешон и несуразно толст в своём наряде. Но спину держал прямо, вся его поза и взгляд как бы намекали – «Я не склонюсь ни перед кем». И это казалось Шэну несколько странным, он вообще видел полноправного дворянина впервые, он конечно много насмотрелся на дворянских детей, но то именно что были дети… и они даже рядом не ощущались так, как ощущался это барон. Хотя насколько Шэн понимал, баронство Лайорт было крошечным баронством, одно из множества северных наделов, и Лайорт не имел той большой значимости, как скажем дети тех же графов или герцогов, но при этом… что-то было в этом человеке неуловимо достойное, хотя на первый взгляд он казался жирной, очень важной, но всё же свиньёй.
***
Шэн сидит посреди огромного дымного зала. В центре зала горит костёр, большой, несколько брёвен лежат крест на крест, и вокруг обложены поленьями поменьше. Всё это весело тлеет, поднимая в воздух клубы дыма. Дым летит вверх и скрывается в щелях в крыше. Но в зале всё равно дымно, однако и приятно пахнет жжёной берёзой и мясом. На столе перед шеном медный кубок с элем, питьё пахнет прокисшими яблоками, но в меру сладкое, хотя пить его всё равно не приятно. Горечь лежит на языке, однако с каждым глотком пить становится легче, а внутри, в животе греет ровным теплом. Чуть в стороне от расставленных вокруг костра столов играют придворные музыканты, их всего трое. Один перебирает струны лютни, другой извлекает звук из маленькой дудки, а третий подвывает что-то мелодичное, но с трудом различимое.
Шэна эти завыванию в углу бесят. Он не привык к музыке, и если сначала она показалась ему чем-то диковинным, приятным слуху, то чем дальше эта музыка продолжала звучать, тем сильнее мелодия раздражала слух. Шэн пытался отвлечься от навязчивой мелодии, но отвлечься было нечем. Вокруг сидели десятники, они о чём-то говорили негромко между собой, лапали проходящих мимо служек, и жадно уплетали мясо. В компании таких же десятников, как они, им был вполне уютно, а вот Шэну в их компанию был вход заказан, мал ещё, неопытен, и вообще непонятно зачем на это пиршество был взят. Он бы сейчас лучше с большим удовольствием погулял вокруг лагеря, подышал бы свежим воздухом… сходил бы отлить. Неизвестно сколько времени продолжается пиршество, однако в немногочисленных узких окнах залы свет уже заметно потускнел, а уйти изо стола как-то очень невежливо по отношению к барону. Да и куда он пойдёт?