— А ты довольно неплохо выглядишь! — подметила она. — Сейчас твоё лицо не напоминает свинячье рыло, и вполне… — она прильнула к нему губами. Очень грубо, он попытался отпрянуть, но она крепко держала, рукой сдавила его щёки, вынуждая открыть рот. Глаза её стали злыми, кажется он начал понимать, что она ожидает от него полного послушания, и сейчас последует наказание… и он оказался прав, она прикусила краешек его языка и с силой дёрнула головой назад, открывая кусочек его плоти. Прожевала, проглотила, и всё это с оскалом на лице, и с поблестевшими глазами. Она вновь наслаждалась процессом, пока Шэн захлёбывался кровью, судорожно пытаясь выплюнуть её изо рта, но сил было мало, сплёвывать получалось плохо, в результате заплевал себе весь подбородок красной слюной. Во рту всё страшно горело… но только миг, рана быстро закрылась, она откусила самый краешек, и исцеляющая сила очень быстро затянула рану.
Шэн не сводил с незнакомки ненавидящих глаз.
Она эта заметила, залепила новую пощёчину, и тут же следующую, с другой стороны. Пока он со звоном приходил в себя, она провела ладонями по его худощавой обнажённой груди, вновь достала из ножен кинжал.
Распорола на нём штаны, срезав не очень аккуратно от паха до края штанины, при это очень больно взрезав его член, от боли он аж чуть не вскочил, но измученное тело отказалось вставать. На его подёргивания она лишь рассмеялась, он явно казался ей чем-то вроде забавной зверушки, и эта мысль с каждым мигом всё сильнее пугала его… в отличие от зверей, он может очень и очень долго не умирать… и его выживаемость сейчас – это проклятье, а не дар.
В этом он убедился очень скоро, когда она сломала древко стрелы, и беспардонно принялась вырезать наконечник. Это был не болт, а специальная стрела, с широкими крыльями, чтобы причинить как можно больше мучений. А незнакомка кромсала его плоть как настоящий мясник, или охотник. Кромсала его мясо и с силой тянула, заливая бедро и влажную траву вокруг тёмной бардовой кровью.
Шэн потерял очень много драгоценной красной жидкости в последние дни, и эти капли, что сейчас очень быстро вытекали из его разделанного бедра, были ему очень нужны. Может поэтому, а может просто от сильной усталости, глаза его зарделись какой-то непонятной чёрно красной дымкой. Дышать стало тяжело. Это напоминало конец, но концом не являлось. Чужая сила по-прежнему обильно протекала в его печати, чужая сила бодрила его, не позволяла отрубиться и сдохнуть.
Очень быстро он перестал её ненавидеть. Не потому, что исчез повод, а потому что он вновь перестал чувствовать что-либо.
И кажется раной на бедре всё не закончилось. Он отчётливо ощущал, как его тело взрезается кинжалом, но не глубоко, плоть тут же затягивается. И снова новый разрез. А она тихо смеётся, и порезы вночь спускаются от его шеи куда-то вниз…
Он пришёл в себя, когда её грубые пальцы обхватили головку его обмякшего члена, и принялись тянуть во все стороны и сдавливать. Это заставило его проснуться, и тут же замереть с широко раскрытыми глазами. Он пялился на то, как эта мразь сидит на его ногах, и склонив голову набок продолжает изучать его член. Дёргает его во все стороны, грубо, очень больно и сухо. Удивительное дело, но его прибор стал наливаться кровь, и такое чувство, что не от возбуждения вовсе, а так, словно к покалеченной от удара конечности обычно приливает кровь.
За время его мучений прошло достаточно много времени. Туман рассеялся. Где-то вдалеке забрезжили яркие жёлтые солнечные лучи. Наступал новый день. Запели птицы. Мимо пролетела стрекоза. А где-то позади, за спиной Шэна, раздался гневный женский голос:
— Фая, бешенная ты девчонка! Что ты творишь?!
Мучительница Шэна, что последние часы вытворяла с ним страшные вещи, со смущением и удивлением воззрилась куда-то за голову своей жертвы, и смущённо так пробормотала:
— П-прости, ма… я немного увлеклась…
При этом его член из очень жёсткой хватки она так и не выпустила.
***
У Бахруша охота не задалась. Хотя сначала всё было неплохо. Рыцарь уверенно шёл по следу, гончая сука почти не сбивалась с пути. Удивительно было только то, что беглец оказался таким выносливым, с такой-то раной как у него. Не было сомнений теперь уже, что преследуемый наёмник обладает даром. Впрочем, это не такая уж и большая редкость, почти в каждой деревушке порой рождаются одарённые, причём это ни от чего не зависит, дар не передаётся по наследству, невозможно предсказать будет ли он у новорождённого, и всё же это не редкость. Случается. Как и магические растения, и твари, и некоторые расы, где все поголовно обладают даром. Те же эльфы все маги, но… дар их несколько слабее человеческого, да и самих эльфов по легендам куда как меньше людей. Живут они очень обособленно, из своих древних лесов выбираются редко, почти никогда. С людьми стараются вести себя вежливо, но грубости не выдерживают, реагируют жёстко, предпочитая отправлять провинившихся людишек на корм растениям в качестве многократно перегнившей массы, из мяса, волос и дерьма…
Бахрушь передёрнулся. Сейчас он пытался уснуть, и мысли в голову лезли не хорошие. Лес удивительным образом затихал в ночной мгле, становилось влажно, и к тому же поднялся весьма сильный туман. Люди устали. Собака глубоко дышала, и очень сильно вспотела, того и гляди сдохнет. Решили устроить привал, сухо перекусили, поставили первым караульным конюха Акатоша, как самого бдительного, и вот… Бахрушь лежал и пытался отогнать от себя мысли о перегнившей людской массе, которой эльфы удобряют свои любимые растения. Получалось с переменным успехом, в голову продолжала лезть всякая жуть. Бахрушь редко бывал в лесу, а если и бывал, то большим отрядом, чем сейчас и потому неспокойно было на его душе.
Несколько часов назад, когда солнце ещё не зашло, они наткнулись на дохлую лошадь со сломанной ногой. Бедняга угодила в лисью нору копытом, сломала кость, и после осталась лежать, не в силах передвигаться дальше. Здесь всё понятно на первый взгляд, однако… шея у животного свёрнута набок, а это, между прочим, очень и очень крепкий хребет и связка мяса с сухожилиями, шею вообще очень сложно перерубить даже у человека, палачу на это требуется в среднем два-три, а то иной раз и с десяток, ударов. Свернуть шею тоже не легко, обычно это требует определённого навыка и не дюжей силы, в случае с лошадью же… сила должна быть безумной. Вопрос в том, за кем они гонятся определился сам собой, сомнений больше не было, это одарённый. Возможно, не уступающий в силе Виконту Сантерра… и опять же мимо, если бы наёмник не уступал в силе, то разве бы он так легко подставился под копьё? Виконт говорил, что наёмник совсем молод… может нехватка опыта и позволила вогнать в его рёбра рыцарское копьё?
В любом случае, он сильно ранен, очень сильно. И каким бы великим даром он бы не обладал, протянуть долго с такими ранами без целителя высокой категории просто невозможно. Очень скоро наконечник копья вызовет в его организме реакцию отторжения, начнётся гангрена… а это – верная смерть, при которой единственная возможность выжить – немедленно вырезать из его тела наконечник копья, выдавить гной и наложить сильные чары лечебной магии. Это невозможно сделать в лесу будучи при смерти! Бахрушь хорошо это знал, не раз и ни два он сталкивался с гнойными ранами, пару раз получал их сам, на его ногах не хватало несколько пальцев, а всё оттого, что рыцарь хоть и юный, но всё же рыцарь, и у него есть обязанности перед сеньором, в первую очередь – защита территории от бандитов и прочих шаек лихого люда.
И вроде на первый взгляд домен Сантерра не такой уж и большой, всего три деревеньки, одно большое село, и родовой замок чуть в стороне… да только вот, если судить по территории, а не по численности населения, то земли у Виконта обширные. Несколько крупных лесов пересекаются на домене Сантерра, протекает две крупных реки, и множество озёр, мелких проток, и самая главная проблема – очень много дорожных путей и целых два крупных тракта. Бандиты любят, очень любят такие домены, потому что малые дворяне не обладают достаточным количеством стражи и личной гвардии, чтобы зачищать и контролировать все пути, что проходят через их земли. Обычно стража охраняет лишь главный тракт и родовой замок, а в случае чрезвычайной наглости бандитов, когда они решаются напасть на поселения, тогда высокородные сеньоры приходят на помощь и стараются вырезать всю обнаглевшую в конец банду.