— Куда это ты собрался? — Мелл нагнала меня уже в коридоре.
— Побеседую с Невидимыми Помощниками живущими около реки, и сразу же вернусь.
— Подожди, я с тобой.
— Нет. Из них и так лишнего слова не вытянешь, а в твоем присутствии они вообще откажутся разговаривать.
— Эдвин, ты не можешь идти один. Весельчак, — он схватила воина за руку, — проводи его.
— И снова нет, — я отрицательно покачал головой, — оставайся и охраняй Мелл. О своей безопасности я позабочусь сам.
Мой помощник с несчастным видом переводил взгляд с меня на Мелл и обратно. Судя по всему он жалел, что не может разорваться.
— Весельчак, не слушай его. Потом он скажет нам спасибо.
— Мелл, а ты не подумала, что они могут похитить тебя и тогда я сам приду к ним в руки?
— Подумала. Но это не значит, что ты должен подвергать себя необдуманному риску и идти в одиночку. Откуда ты знаешь, что они не сидят где-нибудь в кустах с арбалетом наготове?
— Чепуха! — я решительно взялся за дверную ручку. — Если я останусь дома, то скоро начну бояться собственной тени.
— Эдвин! Ты невыносим! Мои тетки предупреждали, что все волшебники безрассудны, я зря не верила.
— О, давай обойдемся без домыслов твоих многочисленных теток. Тоже мне, эксперты…
— Только не ругайтесь! — взмолился Весельчак. — Мой генерал, подождите минутку. Кажется, я нашел выход из положения.
— Мы не ругаемся, — ответил я ворчливо. — Просто я подтверждаю общеизвестный факт, что у магов отвратительный характер, а Мелл мне успешно подыгрывает.
— Никуда не уходите, — бросил Весельчак и побежал в свою комнату.
Я строго посмотрел на Мелл, она с вызовом выдержала мой взгляд. Вздохнув, я притянул ее к себе, потерся носом о щеку и поцеловал. Глупо, когда любовь настолько сильна, что приводит к размолвке, поэтому я попытался устранить все разногласия и преуспел в этом. Когда Весельчак вернулся, то застал семейную идиллию.
— Одевайте, — он протянул отливающий серебром сверток. В руках моего помощника была ничто иное как кольчуга.
— Ты это серьезно?
— Вполне. Я останусь с госпожой как вы пожелали только если на вас будет кольчуга. Она убережет от стрел.
— Это шантаж.
— Нет, мой генерал. Это здравый смысл.
— И откуда вы все взялись на мою голову… — вздохнул я, разворачивая сверток.
Естественно, рассчитанная на рост и ширину могучих плеч Весельчака кольчуга была мне велика.
— Я в ней и шага не смогу сделать.
Стальные кольца моей новой брони доставали почти до колен. Двигаться стало намного тяжелее.
— А если меня кто-нибудь увидит в этом наряде? Ужас! Что люди подумают?
— Ты сам говорил, что маги могут позволить себе быть эксцентричными. Так что никто даже не удивиться, — отрезала Мелл, удовлетворенно постучав по моей груди. Толщина колец ее устраивала. — Если уж собрался, то иди. А мы с Весельчаком будем наблюдать за тобой из окна.
Мне оставалось только признать поражение и выйти наружу. Через десять шагов я понял, что мне крупно повезло. Я родился Прозрачным магом благодаря чему был избавлен от необходимости поступать на воинскую службу и таскать на себе весь этот груз ежедневно. А ведь кроме кольчуги есть еще наручи, поножи, наколенники, пластинчатый пояс, шлем, щит и длинный совершенно неподъемный меч. Конечно, городская стража экипирована мечом поменьше, но все равно эти воинские атрибуты весят килограммов тридцать.
То ли дело маги — носят мантии, а для защиты используют обереги. Должен признаться, я всегда питал слабость к этим маленьким вещицам и стал собирать обереги еще во время учебы в университете. На сегодняшний день в моей коллекции насчитывается две тысячи пятьсот двадцать шесть оберегов. Они разбросаны не только по кабинету, но и по всему дому. Они сделаны из дерева, кости, благородных металлов, кожи и даже камня. Их первоочередная задача — это защита владельца от всяческих напастей. Они охраняют тело и душу. Конечно, стопроцентной гарантии обереги не дают, поэтому приходится перестраховываться. Например, на моей шее, каждый на своем ремешке, висят двенадцать бессменных оберегов.
Издавая шум, словно воз торговца медной посудой, я шел по каменистой дорожке, спускаясь к реке. Недавние события давали о себе знать и за каждым кустом и деревом мне мерещились убийцы. Стоило по ветке пробежать какой-нибудь белке, как я тотчас останавливался, усиленно стараясь казаться опасным.