— Это ваш дом, вы его хозяин, — с чувством ответил Фаусмин. — Я принимаю ваше предложение. Есть действительно хочется.
Подавив улыбку, я встал с кресла. Похоже, что вдали от столицы и многочисленных придворных с нашего императора слетает спесь, обнажая под ней просто человека.
— Только должен предупредить: у нас нет того, к чему вы привыкли. Ни банкетного зала, ни слуг.
— Ничего страшного, — отмахнулся он. — Перемена обстановки пойдет мне на пользу.
— А кто все эти люди у меня перед домом? — я взглянул в окно.
— Моя охрана.
— Мелл, можешь попрощаться со своими клумбами. Там не меньше пятидесяти человек. Все они стоят с таким видом, будто в доме засела банда убийц. Ваше Величество, вы прибыли сюда инкогнито, но неужели вы думаете, что такой отряд не вызовет ни у кого подозрений?
— Да я и сам понимаю, — скривился Фаусмин. — Но не мог же я ехать совсем без охраны. Тем более мои люди одеты как купцы, мы должны были изображать что-то вроде торгового каравана.
— Не бывает купцов с воинской выправкой, — возразил я. — Было бы разумнее выдать вас за барона в сопровождении дружины, едущего в гости к другому барону. Это выглядело бы естественнее.
— Эдвин, вы не хотите пойти ко мне в охрану? Мне нравится как работает ваша голова, — усмехнулся император. — Умные люди редки в наше время.
— Боюсь, что выбор моего призвания был сделан задолго до моего рождения. Я Прозрачный маг и никто другой.
— Да, пониманию… — он понизил голос. — А ваша жена — она тоже волшебница? Или ее красота натуральная?
— Все натуральное, — мрачно ответил я. — У Мелл нет ни капли магических способностей. Мы с ней уравновешиваем друг друга.
— Вы красивая пара.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил я его, чувствуя, как внутри меня просыпается что-то нехорошее. Возможно, ревность.
Мы прошли на кухню, где я усадил Фаусмина на почетное, по моему мнению, место — возле окна. Сам сел напротив него. Мелл и Весельчак сначала не хотели к нам присоединиться, пытаясь найти неотложные дела где-нибудь в другой части дома, но после личного приглашения императора сдались. Надо признать Фаусмин Третий из-за всех сил старался казаться либеральным монархом, привыкшем есть за одним столом со своими подданными. Мелл быстро справилась с неловкостью, а вот у Весельчака кусок в горло не лез. Для него это была настоящая пытка.
Не знаю, какие изысканные блюда привык вкушать у себя за завтраком наш император, но я ими был доволен. Отлично прожаренные бифштексы, свининой окорок с пряной подливкой и какая-то немыслимая запеканка с грибами, томатами и картофелем, которая таяла во рту. Сначала Фаусмин не торопился есть, видимо сказывалась многолетняя привычка — он боялся, что его отравят, но, увидев как мы уплетаем за обе щеки, осторожно откусил кусочек и с видимым удовольствием принялся жевать.
Домовой не давал нам скучать. Блюда менялись сами собой, тарелки выпрыгивали из кухонного шкафа, салфетки водили хороводы вокруг салатницы. Постепенно мы привыкли друг к другу — император к нам, а мы к нему. Если не обращать внимания на суровые лица охранников, то и дело «случайно» мелькающие за окном, можно было подумать, что к нам заглянул один из моих старых друзей.
Откинувшись на спинку стула, я понял, что не могу проглотить больше ни кусочка. Даже обидно немного… Если привык завтракать не раньше двух, когда все нормальные люди садятся обедать, то в такую рань кусок в горло не лезет.
Когда мы покончили с завтраком, Фаусмин любезно поблагодарил за проявленное гостеприимство и согласился вернуться в гостиную. Там мы сели в кресла, жалобно скрипнувшие под нашим весом и несколько минут молчали. Это было сытое удовлетворенное молчание.
Но все когда-нибудь проходит. Император прокашлялся и принялся сверлить меня взглядом.
— Эдвин, настала пора поговорить о деле. Это неприятно, но наша жизнь состоит не только из одних развлечений и потаканий своим прихотям.
— Слушаю вас.
— Вы знаете, сколько мне лет?
— Сорок один?
— Верно, — он удовлетворенно кивнул. — Советники все чаще намекают на то, что пришло время выбрать достойную супругу, иначе империя останется без наследника.
— Так и говорят? — мои брови подскочили вверх.
— Нет, они не говорят прямо, боже упаси, только намекают… Я понимаю, что тянуть больше нельзя, но не могу сказать, что в восторге от этой идеи. — Он нахмурился и сложил руки на груди. — Вы, конечно, хотите знать каким образом к этому причастен маг Эдвин… Все просто — мне предстоит выбрать одну из десяти дочерей Магерона.